Синтаксис любви
Шрифт:
“Фуше потому так сильно презирает людей, что слишком хорошо знает самого себя, “-самокритично, судя по себе, замечал Талейран. “Мещанин” боится, не любит и не уважает себя, а по образу своему и подобию боится, не любит и не уважает других.
Хотя иногда ощущение в себе гигантского потенциала, бывает дарит “мещанину” минуты крайней самовлюбленности и крайнего самомнения. Софья Толстая записывала в дневнике:” Я кажется, беременна, и не радуюсь. Все страшно, на все смотрю неприязненно. Желание какой-то власти, быть выше всех. Это трудно мне самой понять, но это так.”
Самооценка 3-й Воли — постоянно колеблющийся от полюса к полюсу маятник.
3-я Воля непоседлива, неуживчива и вечно неудовлетворенна. Помести ее в рай, она и там не уживется, потому что ад, в котором хронически живет “мещанин”, находится в нем самом. Яков Беме говорил, что ангел, стоя посреди ада, чувствует себя в раю, тогда как черт, попавший в рай, чувствует себя в аду, и был прав. Наша среда обитания — лишь отражение нашего “Я”. Поэтому естественно, что больной изломанный дух 3-й Воли не видит мир иным, как только неуютным, несправедливым, безнадежно порочным.
“Мещанин” очень тяжелый в общежитии человек. Злость на весь мир, мнительность, обидчивость, непредсказуемость, капризность, угодливость, сменяемая хамством, — не красят жизнь самой 3-й Воли и превращают в хроническую пытку жизнь окружающих. Друг Гоголя историк Погодин, когда писатель сьехал с его квартиры, перекрестился и поклонился вслед отьезжающему экипажу. Приблизительно тот же жест повторил Диккенс, когда после месяца пребывания в гостях, из его дома выехал Андерсен.
3-я Воля очень осторожна в отношениях с людьми и, как бы ни складывались обстоятельства, никогда не делает резких движений ни навстречу человеку, ни от него. Эволюцию отношения “мещанина” к другим лучше всего представить себе в виде воронки. Он медленно, по спирали, подпускает человека к себе и столь же медленно отталкивает от себя. Эволюция отношения Нерона к Сенеке или Сталина к Бухарину — наглядные тому примеры.
Из осторожности 3-й Воли вовсе не следует, что она нормативна в отношениях и поведение ее всегда адекватно ситуации. Наоборот. Постоянно колеблемое психическое тело “мещанина” никогдане реагирует на ситуацию адекватно. Один даровитый эмигрантский поэт каялся:” Опять я одним перехамил, перед другими перекланялся. Я всегда — или в морду, или в ножки.”
Скрытность и соглядатайство — еще одна кажущаяся противоречивой, но на самом деле не противоречивая черта характера 3-й Воли. Она- конспиратор и шпион в одном лице. Склонность “мещанина” к подполью объяснить нетрудно: чувствуя себя голым моллюском, он просто не может позволить себе быть искренним, доступным, открытым.
Однако 3-я Воля не была бы сама собой, если бы, скрытничая, не тяготилась бы своей скрытностью и не жаждала исповеди. Складывается впечатление, что институт исповеди в церкви был создан именно для “мещан”, позволяя им быть искренними без страха перед порицанием и возмездием. Иногда же и без церкви 3-я Воля набирается храбрости показать исподнее, чем нимало удивляет окружающих. Одна современница писала о Дюма-отце:”Он в одно и тоже время искренен и скрытен.”
Случается “мещанин” заголяется по действием винных паров — и я не знаю зрелища более ужасного, чем это. Безобразное поведение в пьяном виде — самая твердая из примет 3-й Воли. Думаю, каждому довелось наблюдать такую картину, когда милейший, любезнейший твой знакомый, приложившись к бутылке, вдруг превращается в озверелого хама, черноте души и ума которого позавидует сам сатана,
Из тотальной ранимости 3-й Воли, наряду со скрытностью, прямо проистекает и ее склонность к соглядатайству. “Мещанин” страшится людей и потому любопытен к ним. Хроническая боязнь напороться на удар заставляет его следить за окружающими, собирать и копить за пазухой камни, с помощь которых можно было бы в случае нападения отбиться. От испуга 3-я Воля неустанна в своем анализе человека, его отношений и реакций, поэтому можно сказать, что если и существует природный дар психолога, то этот дар дается только “мещанину”.
Правда, психологизм 3-й Воли несколько однобок. Ее интересует не столько человек в целом, сколько смешные, грязные, уродливые, страшные стороны его натуры и бытия. “Мещанин” — последовательный собиратель компромата, и это обстоятельство награждает его еще одним природным даром — даром сатирика (не путать с талантом юмориста). Практически все великие сатирики имели 3-ю Волю. Надо очень не любить и не уважать себя и окружающих, чтобы посвятить жизнь осмеянию человеческих недостатков и слабостей и делать это столь талантливо, как делали Свифт, Мольер, Гоголь.
При том, что сам “мещанин” великий любитель и мастер насмешки, нет человека, который бы так боялся смеха. Дело иногда доходит до анекдота. Вот один из них: “В сороковых годах у И.С. Тургенева собралась однажды в Петербурге компания: тут были Белинский, Герцен, Огарев и еще кто-то. Играли в карты, в то время, как Достоевский входил в зал, кто-то сильно обремизился, и потому раздался всеобщий хохот. Достоевский побледнел, остановился, потом повернулся и, ни слова не сказав, вышел из комнаты. Сначала на это не обратили внимания, но так как он не возвращался, то И.С., как хозяин, пошел узнать, куда он делся.
— Где Федор Михайлович? — спросил он лакея.
— Они-с по двору ходят, вот уже целый час, и без шапки.
Дело происходило зимой, в трескучий мороз. И.С. побежал на двор.
— Что с вами, Достоевский?
— Помилуйте, это несносно! Куда я ни покажусь, все надо мной смеются. Не успел я показаться у вас на пороге, как вы и ваши гости подняли меня на смех. И не стыдно вам?”
Конечно, Тургенев несколько окарикатурил конфуз с Достоевским, но в основе своей рассказ верен, что видно хотя бы из того, как позднее расплатился с Тургеневым Достоевский, нарисовав его карикатурный портрет в “Бесах”. Но это к слову. Достоверность тургеневской истории придает и повторяемость такого рода рассказов. Например, современники Александра I сообщали: “Однажды Кисилев, Орлов и Кутузов, стоя у окна во дворе, рассказывали друг другу анекдоты и смеялись. Мимо прошел Александр. Через десять минут к нему в кабинет вызвали Кисилева. Генерал застал Александра перед зеркалом. Император тщательно себя осматривал со всех сторон. Он решил, что смеялись над ним, над его наружностью. “ Что во мне смешного? Почему ты и Кутузов с Орловым смеялись надо мною?”- допрашивал мнительный император…”
Богатейший материал для анализа мотивов поведения и реакций 3-й Воли дает фигура Сталина — самого страшного в мировой истории человека. Существо его психологического изъяна идеально изложил Николай Бухарин, соратник и жертва тирана, сказав, что Сталин “ несчастен от того, что не может убедить всех, даже самого себя, что он выше всех…. и за это самое свое “несчастье” он не может не мстить людям”. Действительно жажда мести обществу за чувство собственной неполноценности являлась главным стимулом сталинских поступков, от выбора карьеры революционера до позднейших кровавых чисток.