Синтез
Шрифт:
— Чен?
— Чен очень импульсивный мужчина. И он очень хочет быть на месте Раджи…
— Нас не услышат? — испугался Ремон.
— Ты о ком? О полиции, об МГБ? Брось, Раджа всё предусмотрел. Их ловушки погасили, а значит и свои, если они у него есть, конечно.
— Так Чен нам ни друг и ни брат? Я-то очень на него рассчитывал.
— Не переживай, Ремон, скинем мы эту проблему. И без Чена. Их вон сколько, восемь.
— Ты же обещал нам место Князя, — наигранно наивно произнес Ремон.
— Место Князя как раз теперь под Ченом. А между Ченом и Раджой Дизель, который моложе нас всех. Моложе Раджи,
— И ещё пятеро, — выпалил Ремон.
— Да ты посмотри, как они стоят. Эти пятеро явно не видят себя выше своего места. Это очень устраивает Раджу. Понимаешь, Слон не любил выскочек, но стимулировал сторонний рост, тем самым развивая общий бизнес. Но, не пуская их выше себя. Вместе с их ростом он стимулировал свое развитие, мобилизуя все свои силы. И это позволяло ему сохранять власть и жить в мире. Раджа не вырос с чистого листа. Он не такой боец. Он не «не любит» выскочек, он их боится. Одним словом, его очень устраивает нынешнее положение вещей, но только именно нынешнее. Не дай Бог что-то будет меняться. А теперь смотри, как стоят эти двое. Дизель — наглый, сильный, уверенный в себе. Плевать ему на этих пятерых, плевать ему на Раджу. Думаю, он уверен, что сможет заручиться поддержкой всех кланов и скинуть его. Только Князь его смущал, поскольку тот был очень хитрый, и уж, точно, гораздо умнее его. Он это понимал и не решался двигаться наперерез Князю. Чен… Чёрт его знает, что у него на уме. Он наблюдает, наблюдает, потом как перережет всем глотки. Его я не вижу на самом верху. Слишком много эмоций. Но, определенно, мы сможем на него положиться, если что. С Дизелем я бы не хотел иметь ничего общего. Ты посмотри, наглость излучает даже его черная блестящая лысина. А глаза Чена сверкают злостью. Прямо картина «Бесы у могилы их родителя».
— А теперь давай посмотрим, где мы, — ухмыльнулся Ремон.
— Зря ты так. У нас с тобой сейчас враг, который всем этим восьмерым и не снился. Они о нём только сказки слышали. Плюс ГБ. Не знаю, кто лучше. Князь не смог им противостоять, и где он? И не только он.
— Да, но согласись, это всё не без нашего участия.
— А вот тут не обольщайся. Ещё ничего не кончено. И поверь мне, в том, что будет продолжаться, очень сложно будет играть первую скрипку.
— А что будет продолжаться?
— А вот это самое опасное. И опасность заключается в том, что я не знаю.
— Ты сглазил, Змей. Дизель идёт к нам.
Дизель, отделившись от группы, чем сразу сократил среднюю разницу роста её участников — он был выше всех как минимум на голову, моментально привлек к себе внимание всех присутствующих. «Чёрная гора» передвигалась медленно, но уверенно. Подойдя к Леонардо с Ремоном, он поочерёдно протянул каждому из них свою огромную ладонь.
— Мы, ведь, кажется, ещё не здоровались? — пробасил он.
— Не пришлось — согласился Змей.
— Рад вас видеть, — продолжил Дизель, — что вы тут повисли? Присоединяйтесь к нам. Мукеш будет рад, если вы будете рядом с ним, когда его отца опустят в землю.
— Спасибо, мы, конечно, присоединимся, — вежливо поблагодарил его Леонардо, и они вмести направились к Радже.
Церемония захоронения закончилась в час дня. Гроб с телом самого грозного представителя преступного
Началась эпоха новая.
— Я очень благодарен тебе за то, что пришёл поддержать меня в трудную минуту, — говорил Раджа, прощаясь с Леонардо. — Мой отец часто говорил мне о тебе. Он видел в тебе будущее. Будущее не только твоё, но и моё. Я надеюсь, мы сможем поладить.
— Большое тебе спасибо, что позвал нас проститься с твоим отцом. Он был мудрым человеком. Он многому научил нас, он был нам всем примером. Нельзя оценить все его заслуги. Нам будет очень трудно без него. Но, надеюсь, только первое время. Сын должен идти по стопам своего отца, и я, думаю, ещё дальше. Поэтому, теперь мы все смотрим на тебя и верим в то, что ты покажешь нам, что ты достойный сын своего отца.
— Спасибо, Змей. Жду тебя как-нибудь в гости. Нам есть, что обсудить.
— С удовольствием. До встречи.
— Удачи, Змей, удачи, Ремон.
Ремон с Леонардо молча дошли до своего автомобили и сели.
— Ну? — с нетерпением спросил Ремон.
— Поехали, — безучастно произнес Леонардо. Ремон постучал по перегородке между пассажирами и водителем и автомобиль тронулся.
— Мы на границе автомобильной зоны. Наверное, это сделано с каким-то смыслом, — задумчиво произнес Лео. — Мертвым чистый воздух ни к чему. Особенно, если сами они портили воздух всю свою жизнь. Сегодня первое сентября. Я даже не знаю, пошла ли моя дочь сегодня в институт. Она учится в институте? Я не знаю. Ведь первый день всегда был чем-то святым. Это ведь так интересно, идти навстречу знаниям. Я хочу её увидеть.
— Лео. Мне кажется именно сегодня для этого день не подходит. За всеми хвост, наверняка, пустили.
— Плевать! Останови здесь, я на трамвай пересяду, — Манчини начал колотить по перегородке с водителем. Он нажал на кнопку, створка опустилась. — Останови!
Автомобиль остановился.
— Лео! — выкрикнул Ремон.
— Ладно, не надо. Поезжай. — Манчини снова нажал на кнопку и отгородил себя и Ремона от водителя.
— Что с тобой?
— Тошнит… Нас включили в число приближенных. Ты заметил?
— Я заметил. Но, что это сейчас был за порыв?
— Замяли. Причём в число приближенных, которые не являются выскочками, во всяком случае, не должны таковыми стать, быть, или думать об этом. Интересно, ему эту мысль Слон внушил?
— Именно о нас?
— Да, о нас. Слон очень хорошо разбирался в людях. И не зря он пригласил меня тогда. Он чувствовал, что мы готовы выскочить, и, как ни странно, стимулировал ход.
— То есть?
— Он понял, что Князь выдохся, и его место должен занять кто-то другой.
— Мы?
— Не обязательно. Мы, как рабочее звено одной цепи, лишь поднялись в этой цепи за счет того, что звено, находящееся выше, выпало. Но не просто автоматически, а по той причине, что именно мы, находящиеся гораздо ниже этого звена, так раскачали цепь, что оно не смогло удержаться.
— Он это знал? Слон.
— Слушай, а там нас точно не слышно? — спросил вдруг Леонардо, указывая на перегородку, за которой сидел водитель.
— Нет, мы изолированы. Да ладно тебе, это ж наш человек, — удивился Ремон.