Синтез
Шрифт:
— Она рыдала вчера, когда Риту увезли, — продолжила Сара.
— Позднее раскаяние, — опять заявил Кальман.
— Рыдала? — Гашек задумался. — Так, где она?
— Можно позвонить, — предложил Кальман, — если, конечно она уже не сбежала с чемоданом денег, который получила за то, что отравила свою подругу.
— Кальман! — прикрикнула на него Сара, — не до твоих шуточек сейчас.
— Так, мы звоним? — с нетерпением спросил Кальман.
— Я позвоню, — согласилась Сара. Она подошла к телефону, набрала номер. Все замерли в ожидании.
— Рику, — предложил Кальман.
Результат оказался тот же.
— Ну, всё. Купили себе остров, — уверенно заявил Кальман. — Кстати, а где был вчера Ренат? Сандра говорила о том, что он должен подойти и, насколько я помню, очень его ждала и беспокоилась о том…
— Кальман, — прервала его Сара.
— Что? Дорогая, мы должны знать всё. То есть, все должны знать всё. Ведь так? Так вот, она очень беспокоилась из-за Максима, который совсем не входил в планы Рената по завоеванию Риты. Что я такого сказал? Насколько я помню, — продолжил Кальман, обращаясь к Максиму, — из рассказов Сары, которая помнит это из рассказов Риты, ты встретился с ним один раз в театре… перед тем, как мы пошли вместе гулять…
— Очень смутно помню, — не стал вдаваться в подробности Максим.
— То есть, — начал Гашек, — этот Ренат приходит на бал, видит Риту с Максимом и быстренько организовывает похищение. Так надо понимать?
— А может и ему позвонить? — предложил Кальман.
— Ты знаешь, как? — спросила Сара.
— Знают Рик и Сандра, которые уехали на остров.
— А этот «герой-любовник»? — вдруг спросила Сара.
— Что «герой-любовник»? — переспросил Кальман. — Думаешь, он, получив отказ, решил действовать иначе?
— Этот герой после Риты начал ухлестывать сразу за целой стаей, — сказал Гашек.
— Интересная у него решительность. — Максим вдруг вспомнил Брата.
— Ты о чём? — что-то заподозрила Сара.
— Если он писал Рите те самые письма с признаниями, что вполне может быть, то тот факт, что он ждал целый месяц для того, чтобы упасть перед ней на колени, не вяжется с его решительными действиями. Зачем он писал эти письма? Или к ним он не имеет никакого отношения?
— Что конкретно было в письме? — поинтересовался Гашек.
— Что было конкретно, можно увидеть только в самом письме. Смысл последних слов заключался в том, что он собирался увидеть Риту снова и сойтись с ней поближе.
— Ну, в принципе, всё совпадает, — высказался Кальман.
— Чушь какая-то, — заметила Сара. — Я согласна с Максимом — чего он ждал, если это был он?
— Бала, — вдруг сказал Акира.
— Ты опять нас обескуражил, — изрек Кальман.
— Стоп, стоп, стоп, — начал Гашек, — в этом что-то есть. Во всяком случае, некая закономерность просматривается. Да, Макс?
— Последнее письмо датировано 30-м августа, на следующий день — бал. Мы прибыли сюда 26 июля вечером, на следующий день был бал и письмо, датированное 27 июлем, это я точно помню,
— К чему ты клонишь? — спросил Гашек.
— Ты начинаешь нас путать, — добавил Кальман.
— Да подожди ты, — остановила его Сара.
— Как бы вам объяснить, — задумчиво произнес Максим. — Дело в том, что я выехал из дома, из того дома, в своем городе…
— Понятно, понятно, — выказал Акира нетерпение.
— Вечером 27 июля, а приехал в этот Город вечером 26 июля. Пока оставим даты. Смотрите. Я, то есть, мы, выехали в тот день, в тот час, когда здесь идет бал. Мы едем, бал кончается, кончается наше 27 июля, кто-то пишет Рите письмо. Мы приезжаем по-вашему 26 июля вечером, завтра бал, 27-е, по-вашему. Но письмо уже написано нашим 27-м, то есть за день до бала! Смотрим, как было сейчас: письмо датировано 30 августа, также за день до бала. Я чувствую, что это какой-то абсурд, но это закономерно. А может означать это то, что если рассматривать в одной цепи бал, письма и исчезновение Риты, то это напрямую связано с нашим с ней прибытием сюда. Чёрт возьми, нас кто-то ждал здесь за день до нашего появления, нас ещё не было в этом мире, а кто-то передал свое послание Рите оттуда сюда и… продолжает посылать, и четко за день до бала.
— Только забывает, к какому измерению относятся даты, — заметил Кальман.
— Обалдеть! — воскликнула Сара.
— Подожди, Макс, — сказал Акира, — так если исходить из твоей логики, то второе письмо, если оно было написано там, в твоем бывшем городе в день бала по-вашему, а потом всё сместилось на день, то есть стало по-нашему, то… письмо пришло оттуда.
— А не наоборот? — запутался Кальман.
— Да чёрт его знает! — не сдержался Максим, — я вот это наговорил, но что это нам дает?
— Так у вас там сейчас воскресение? То есть будущее? — спросил Кальман.
— Честно тебе скажу у нас там 2001 год, прошлое. А ещё честнее, меня там уже нет, у меня сейчас 1 сентября 2012 года, суббота. И я не знаю, как найти Маргариту.
— Один день может перевернуть историю, — философски заметил Акира.
— Историю может перевернуть один миг, — парировал Гашек. — Кстати, Макс, когда ты заметил, что за тобой следят, с первого дня?
— С первого дня… Я не то что заметил, я почувствовал… А почувствовал я это ещё, когда ехал сюда. Точно… Пингвин…
— Что? — спросили все сразу.
— Я сейчас! — Максим выбежал из номера.
— Вы хорошо поняли то, что он сейчас сказал? — спросил Кальман. — Дело в том, что, признаться, до меня не очень-то всё это дошло. А?
— Дело в том, что закономерность можно отыскать в чём угодно, особенно на локальном уровне, — проговорил Гашек. — Вот сделать из этой закономерности полезные выводы гораздо сложнее. Я очень далек от темы гостей, как, думаю и вы. Что Макс, что Маргарита — обыкновенные люди, и если бы он сейчас не напомнил мне об их прибытии, я бы сам и не вспомнил.