Синтез
Шрифт:
Термита нашли мертвым в камере, на следующий же день после ареста. Констатировали инсульт.
— Согласитесь, всё элементарно? — Манчини выражал спокойствие, потягивая сигаретный дым.
— Санчес повёлся слишком… слишком всё просто.
— Халява привлекает всех, даже таких, как Санчес, — Леонардо ухмыльнулся. — Это Термит постарался. В нём я не сомневался, не зря же он был мозгом Князевой группы. И в Чене я не сомневался ничуть. Хотя, из тех скудных фраз, которыми вы мне описали операцию, он пошёл очень далеко. Переиграл самого себя.
— Да уж, — скупо согласился Глен.
— Что-то не так?
— Всё так, — улыбнулся Глен.
Если бы что-то прошло не так, Хайден даже не знал, что бы с ним сделали. За последние несколько дней он потерял несколько лет жизни. И, по сути, удачей он был обязан Змею. Ему казалось, что Змей чувствует это.
— Чена вы долго держать не будете? — спросил Манчини.
— А зачем он вам? — поинтересовался Хайден, хотя заранее было договорено и о том, что Термит должен быть убит в самое ближайшее время, и о том, что с Чена снимут обвинения через какое-то время.
— Мне? — переспросил Манчини. — Мне он нужен с той же целью, что нужен был нам только что. Надеюсь, вы не будете углубляться.
— Мне это не интересно.
— Итак, касательно наших интересов. Я перед вами чист. И… я, простите, могу быть свободен?
— Как договаривались.
— Я удовлетворил ваши интересы? — Манчини выражал спокойствие, потягивая сигаретный дым.
— У вас тонкий аналитический ум. Я не буду лгать вам. Вы догадались о том, о чём я только сейчас догадываюсь. — Карл старался держаться жестко.
— То есть вы не были уверены в связи вашего, как там его… с господами из МГБ? Прямой связи.
— Всё очень просто вышло.
— По-детски, вы хотите сказать? Но, мы совместными усилиями добились цели.
— Вполне возможно.
— Вы бываете когда-нибудь удовлетворены результатом чего-либо, Карл? — спросил Леонардо.
— Никакой результат не бывает конечным. Вы меня понимаете?
— Ладно, а мы с вами? Я перед вами чист. И… я, простите, могу быть свободен?
— Ну что ж… — Карл задумался.
— Да ладно же, признаетесь, ваш босс доволен больше чем, если бы вернул себе порошок в полном объёме. Я прав? Ну, я же прав?
— Отчасти, — Карл скупо улыбнулся. — Но, уверяю вас, на этом всё не закончится.
— В этом я и не сомневаюсь.
Так долго и муторно всё двигалось, а разрешилось в один день.
И каждый был уверен в том, что на этом этапе, а это именно этап, всё не закончится. Кроме того, параллельно бурлило множество задач, которые в любой момент способны будут их всех заново пересечь между собой.
А Максим с Джоном Купером неслись на запад.
Часть VII
За окном бушевал шторм. Свеча, стоявшая на столе, едва заметно дрожала. И дрожала
— Если ты не живёшь деятельной жизнью, но даёшь нести себя вялому течению обстоятельств, то в определённый момент ты сталкиваешься с катастрофой. И если ты по натуре личность недеятельная, или, даже не склонная к какому-либо действию, то тебя сломает. Сломает и вышвырнет вон, на обочину жизни. А эта обочина до того переполнена, что давно превратилась в стену, преграждающую путь тем, кто знает свою цель и движется к ней, чего бы ему это не стоило.
— А если у меня нет цели, но по натуре я деятельный или, как вы сказали, склонен к действию?
— Тогда катастрофа поможет тебе, придаст импульс, и ты должен будешь обрести цель, просто обязан, иначе конец твой — обочина.
— Насколько я могу предполагать, вы считаете, что в массе своей люди бездеятельны. Именно поэтому растут стены?
— Именно так. Именно поэтому человечество в целом несчастно.
Мощный порыв ветра ударил в стекло окна. Свеча колыхнулась.
— Но те, кто обрёл цель, те, кто обрел счастье быть деятельной натурой, они-то?
— Им тяжело в мире стен. Они сражаются и в большинстве своём гибнут. И гибнут очень часто нелепо, в силу безразличия и непонимания стен, неприятия, нежелания быть услышанными стенами, тупого ленивого упрямства стен, инертности масс стен, боящихся любых движений и любых перемен. Стена хороша тогда, когда защищает тебя от врага снаружи, но не тогда, когда не пускает наружу тебя, сама, становясь тебе врагом.
— Но катастрофа? Она способна разрушить стену?
— Всё может быть. Катастрофа — крайняя черта. Понимающие её близость стараются не допустить её приближения и приступают к действию.
— И их мало?
— Их крайне мало. В основном они одиноки. И именно поэтому им необходимо обладать не дюжей силой, чтоб встать на свой путь без поддержки.
— А если они не обладают должной силой?
— Должны приобрести. Цель поможет, должна помочь, обязана укрепить их в сознании своего пути и придать уверенности. Они станут сильными. Обязаны стать сильными.
— Или же их ждет обочина…
— Или же их ждет обочина.
Часть VII. Глава 1
— Ты любишь её?
Максим вздрогнул. Сидя в отеле, в кафе за чашкой чая, в субботу, накануне отъезда в Ветреный, он задумался и не заметил, как к нему за столик подсела Варвара Ильинична.
— Простите? — обратился он к ней.
— Любишь принцессу?
— Какую принцессу? — Максим никак не мог понять, о чём его спрашивают.