Синяя кошка

Иванушкин Александр

Я покинул этот остров счастья. Надо же, красная и белая полоска. Что мамочка хотела этим сказать? Да ничего. Просто выделывается.

Хотелось к паучкам, но я поднялся по шахте на верхний уровень. Шланг уже висел в ней пропущенный сквозь кольца из проволоки, которые крепились к лестнице. Разумно. Однако такой столб воды должен немало весить. Надеюсь научный отдел не подведёт.

Дёмыч был здесь и сообщил, что Лютик монтирует насос внизу. Я сунулся в шахту. На дне было уже не так горячо. Запрыгнул на распорки установленные

Лютиком и быстро спрыгнул вниз. Чем выше, тем горячее.

Коты под руководством Дёмыча стащили к шахте большие квадратные бочки.

— Водяные бомбы, Ра. Набираешь полную, крепишь сверху винт, а в самом низу по бокам дырочки маленькие прокалываешь. Бомба вверх идёт, как кастрюля с камерой, и из дырочек на стены писает. Потом опускается. И по новой.

Блестящая идея.

— Вис придумал?

— Нет, Лютик. Вис обещал винт собрать. Но пока они там с насосом колдуют.

Здесь справятся и без меня. Может быть. Я пошёл обнюхать уровень, который еще не удосужился изучить. Вот большое помещение совершенно непонятного назначения. Я выпустил клинки.

Коты не шагают, коты прыгают. Потому все стойки заученные моим человеческим телом — мусор. Суть кошачьей стойки — возможность прыгнуть в любую сторону, на любую высоту, оттолкнувшись любой конечностью. А их четыре.

Я убрал клинки, встал на четыре кости и почувствовал себя вполне непредсказуемым. Оружие выпускаем в момент контакта. Тара молодец. Ловим паучков! И я понёсся по стенам. Паучки разбегались, но куда мелким против кота. Первого я сцапал почти сразу и он назывался «Осенние игры золотых медведей».

Второй назывался «Почему всё падает вниз», а третий «Строение ладоги мира». Стоп.

Я висел в углу, упираясь лапами в стены и потолок. Золотые медведи — конченые кретины, всё падало вниз приблизительно по тем же причинам, что я и предполагал, а вот ладога мира была удивительна. Почему я не видел её раньше?

Я спрыгнул на пол. Потому что раньше я не ловил паучков и был привязан к колышку шёлковой лентой.

Праведник успокоил меня настолько, что я теперь глюколов? Нет. Ладога — не глюк. Вот она. Жаль, что для существ без акцепторного гребешка ладога мира совершенно бесполезна.

Атас! Теперь я точно знаю, что где-то бегает маленький пакостник с именем «Что такое мёртвый песок» или даже «Феномен спонтанной миграции бордовых эгорий».

Спасибо, Гоша. Запускаю в твою честь «Сияющий покой праведника, как средство добычи неведомого». Паучок побежал по стене и скрылся в том месте, где она становилась потолком. Кто-нибудь, да поймает.

А я должен летать по пыльному залу, закручивая себя в пяти основных осях одновременно. Получалось только в трёх одновременно, что сильно огорчало. Теоретически, мои акробатические возможности превышали то, что позволяло творить в себе трёхмерное пространство.

Это было настолько обидно, что я упорно продолжал «докручивать» свои движения

и по «неосязаемым» осям. Если я не получаю желаемого прямо сейчас, то получу после упорных тренировок.

Клинки пели. Благословлять себя здесь я не умею, и потому настал момент, когда вместо того, чтобы очередной раз взвиться в воздух наклонным винтом, я просто упал мордой в пыль. Вот это чистое счастье, как я его понимаю. Называется — смертельно уставший кот. Надо доползти до воды.

Но вода сама доползла до меня. Очень грязная лужа росла от входа в зал. Так мы всё тут затопим. Я поднялся и на дрожащих ногах отправился к шахте. Вода в луже была горячая.

Тут суетились Лютик и Дёмыч.

— Ра, я забрал половину котов у Кабана. Поставил качать насосы.

Это Лютик. Ну забрал, так забрал. Он там сделал много насосов?

— Вначале вода испарялась, а теперь течёт вниз. Что делать, Ра? Горячая, блин.

Это Дёмыч.

— Остановитесь. Хватит пока.

Дёмыч побежал к шахте на нижний уровень и заорал в неё:

— Стоп! Хватит! Отдыхайте!

В нашей шахте бухнуло. Пустая бочка с винтом упала в горячую лужу.

— Лютик, через время стены снова нагреются и вода снова будет испаряться. Когда и после перерыва вода не будет испаряться, а сразу вниз течь, пойдём вверх.

— Принято. Ты чего шатаешься?

— Устал. Пойду водички глотну.

И махнул лапой. Лютик развернулся всем телом и сосредоточился на мне.

— Как ты это сделал?

— Что сделал?

— Вот это. Рука твоя из ничего возникла и пропала. Вот тут у меня перед носом.

Вот как. Я по инерции махнул лапой мимо трёх подлых осей и сам того не заметил? Даже порадоваться сил нет.

— Лютик, я тебя научу. Только отпусти водички глотнуть.

— Да тут всё равно перерыв на пол дня. Давай помогу.

Ещё чего. Не надо мне помогать. Лютик понял, но всё равно шёл за мной. Дёмыч встал на пути.

— Ра, что там у Бабетты? Говорят родила уже?

— Ага. И в себя пришла. Навестить можешь. Разрешаю впереди себя Гошу запустить.

Дёмыч не очень понял про Гошу, но спустился по тросикам вслед за нами.

В столовой шли учебные бои. Кабан из-за отсутствия Тары сам показывал класс. Только силовой стиль — не кошачий ни капли. То есть для кошака — проигрышный. Точнее — не реализующий весь потенциал.

Я выхлебал две бутылочки залпом. Рыбки бы, но нет. Еда — вечером.

— Ты обещал научить.

Это прилипший ко мне Лютик. Его так впечатлило? Впрочем учить придётся всех и значит начнём с этого белого громилы.

— Боевые искусства и духовные практики друг без друга мало что стоят, Лютик. Ты это знал?

— Не гони ересь. Просто научи.

Я привёл его к спокойному свету праведника. К Гошиной двери. Открыл её и попросил Корви:

— Через час постучишь изнутри, как в прошлый раз, только двумя руками. Добро?