Сионисты против Сталина
Шрифт:
Радзинский:
«Все первые недели среди ближайших сподвижников Ленина царит паника… Теряют присутствие духа назначенные Лениным наркомы и тоже требуют создать „многопартийное правительство из социалистических партий“… Троцкий неколебимо стоит за однопартийное правительство.
…А что же Коба? В дни, когда ближайшее окружение колеблется, —
Видимо, Зиновьев, Каменев, Рыков, Свердлов и Троцкий лично сообщили Радзинскому об отсутствии у них в тот исторический момент интереса к мнению Сталина. Но неужели и Радзинскому тоже неинтересно мнение Сталина? Ну хотя бы для читателей можно было разузнать? Странно это для историка. А ведь архивариус знает, не может не знать, что у руководителей революции, Ленина и Сталина, мнение о сложившейся ситуации совпадало. И чуть ниже архивариус сообщает:
«Народный комиссар Коба издает декреты. Вчерашний ссыльный вместе с Лениным подписывает „Декларацию прав народов России“ — всем им гарантируется право на самоопределение».
Конечно, архивнику невдомек: отчего это Декларацию подписали Ленин и Сталин, проигнорировав Троцкого?!
У того же Пестковского Радзинский мог бы узнать, что все ночи Сталин проводил в Смольном, по необходимости связывался с политическими функционерами, возглавлял редколлегию «Правды», комитет по связям с Украиной. Работал, одним словом. На заседании 29 ноября 1917 г. ЦК предоставил Сталину, Ленину, Троцкому, Свердлову (именно в таком порядке фамилии перечислены в протоколе. — Л. Ж.) полномочия решать все экстренные дела. Поэтому Сталину некогда было паниковать. Он проводит сложнейшие переговоры с Викжелем, финской, украинской делегациями. 14 ноября 1917 г. Сталин едет в Финляндию и выступает на съезде финляндской социал-демократической партии в Гельсингфорсе.
Радзинский:
«Мой отец, приехав в Петроград, увидел на вокзале огромные портреты вождей — Ленин, Троцкий, Зиновьев… Портретов Кобы он не видел. Их не было. И в народе не знали его имени. В это время он — на вторых
Радзинский не сообщает, с какой целью его папаша прибыл в Петроград, что позвало в нелегкую дорогу старого еврея в такое смутное время? Какую тайну своей семьи скрывает от читателей Радзинский?
Насчет убеждения «многих историков» о «вторых ролях Кобы» архивнику врать не стоило бы. Где мнения этих историков? Где хотя бы фамилии? Даже Троцкий (!) опровергает ложь Радзинского, свидетельствуя о выдающейся роли Сталина в эти тревожные дни. 23 декабря, уходя в краткосрочный отпуск, Ленин оставил вместо себя «на хозяйстве» именно Сталина, и этот факт опять ставит Радзинского в привычное для него постыдное положение.
Портретов Сталина, видите ли, папаша Радзинского не обнаружил на улицах Питера! Старательно искал, опрашивал прохожих, но найти портретов Сталина ему не удалось…
Для поддержания Радзинского в состоянии полного изумления добавим свидетельские показания очевидцев великой эпохи.
Писатель А. Бек в работе «К истории» приводит слова Л. Фотиевой:
«Вы не понимаете того времени. Не понимаете, какое значение имел Сталин. Большой Сталин!.. Мария Ильинична еще при жизни Владимира Ильича сказала мне: „После Ленина в партии самый умный человек Сталин… Сталин был для нас авторитет. Мы Сталина любили“»…
Да извинит читатель автора, но продолжать разгребать завалы лжи и клеветы Радзинского просто не имеет смысла. Осталось лишь сделать кое-какие выводы.
Радзинский описал личность и деятельность И. В. Сталина исходя из особенностей своей нравственной сущности. Радзинский в своей книге не побрезговал фальсификацией исторических документов в угоду своей драматургической версии «Сталин — злодей».
Личное мнение Радзинского об И. В. Сталине полностью противоречит свидетельским показаниям очевидцев сталинской эпохи, лично знавших Сталина: военачальников, инженеров, директоров предприятий, изобретателей, ученых, писателей, композиторов и многих других.