Система-84

Палмстрём Уно

Люк взял свежую газету, нашел нужную страницу и прочитал:

— «...и полиция Стокгольма бессильна. Столица находится в тисках распространившегося в последнее время безумия наркомании. Нехватка ресурсов, в частности из-за скаредности правительства, мешает борьбе с преступностью в нашем обществе. Героин пожинает жертву за жертвой. Молодые, здоровые люди превращаются в опасные для жизни окружающих машины. Машины, работающие только на одном горючем — героине...»

Он отбросил газету.

— Я читал, — сказал Магнусон, пытаясь придать своему

голосу как можно больше безразличия, хотя сейчас он ненавидел себя за то, что вовремя не прочитал статью и не выбросил ее в мусорную корзину. Каждый день по дороге на работу Пер-Оке Магнусон был преисполнен самых благих намерений: прочитывать тот материал, который, по его предположениям, мог оказаться некачественным, и отказываться помещать его в номер.

— Скоро они с начальником полиции возьмутся за руки и будут требовать увеличить количество полицейских и принять более жесткие меры: «Очистить уЛицы, долой грязь...» — На усах у Люка застыла пивная пена, он испытывал настоящее возмущение.

— Успокойся. Он, конечно, отвратителен... 'но способный..; Так, по крайней мере, говорит начальник полиции, — пробормотал Магнусон, чувствуя, как не хватает бороды.

Они посмотрели друг на друга и засмеялись облегченно — оттого, что обнаружили хоть одну точку соприкосновения, оттого, что были друзьями.

— Мне кажется, это будет хороший материал, Пер, — сказал Улло Люк. — Просто великолепный. Мне только нужно сначала поговорить с Туреном, а потом ты увидишь...

— Твой друг Турен... Конечно, конечно... Вообще-то я берег место для твоего материала, но я всегда могу дать какой-нибудь очерк Дальстена. У меня их несколько штук в запасе... — Магнусон помахал кипой рукописей, а у Улле Люка был такой вид, будто его сейчас стошнит.

— Друг... он фараон, — пробормотал Улле Люк.

Пер-Оке Магнусон сделал несколько шагов, но остановился.

— Слушай, Улле, только не пей! А то я тебя убью!

Люк успокаивающе помахал правой рукой.

— Старый черт, — почти с нежностью проворчал Магнусон. «Еще один шанс я могу ему дать», — подумал он, возвращаясь на свое секретарское место.

Здание полицейского управления в Стокгольме, или, как его называют, Дом полиции, наверное, единственное в городе соответствует названию «квартальный полицейский участок» — целый квартал от Кунгсхольмсгатан до Бергсгатан кишит полицейскими.

На крыше расположены площадки для «выгуливания» всех тех, кто подозревается в совершении преступных действий. В подвальном помещении находится плавательный бассейн, где поддерживается чистота и порядок. Гражданам предписывается плыть по нужной дорожке и в нужном направлении. На остальных этажах работает значительная доля шведского правосудия.

Это здание ежедневно видит больше человеческого страдания и трагедий, чем любой нормальный еженедельник может преподнести своим читателям за несколько лет.

Свен Турен сидел в своем кабинете и говорил сразу по нескольким телефонам. После многих лет тренировки он развил в себе удивительную

способность говорить одновременно по двум, трем, иногда четырем телефонам.

— Да, это Турен... Нет, протоколы допроса мусорщиков уже у меня. Мне нужно знать, что думают жильцы.— Зазвонил еще один телефон. — Да, это Турен. Вот как? Подключите тогда нескольких гражданских следователей... Что? Ну, раз нет, так нет... — Зуммер селектора.— Турен.

В кабинет вошел Андреассон. Андреассона звали милым сердцу Турена именем Свен, но, поскольку Бергстре-ма комиссар никогда не называл иначе как Бергстрем, у него не было другого выхода, кроме как звать Андреассона Андреассоном.

Турен махнул ему рукой.

«Начала поступать информация от общественности»,— прозвучало в динамике.

Андреассон узнал голос дежурного в Центре связи.

— Кого мы можем выделить на это? — сказал Турен в телефонную трубку, прежде чем осознал, что говорит по селектору.

«Дело-то как раз в том, что у нас никого нет».

— Я перезвоню. — Турен взял одну из трубок. — Перезвони, когда у тебя кто-нибудь освободится. — Он взглянул на Андреассона. — Ну? — сказал со страдальческим выражением на лице.

Свену Андреассону показалось, что Турен забыл про одну из трубок.

— Минуточку, — сказал Турен, на этот раз в нужную трубку.

— Начальник полиции требует отчет за неделю, — сказал Андреассон.

— Попроси об отсрочке.

— Нам уже один раз дали.

— Попроси еще об одной!

— Министерство юстиции нажимает. Они вызывают начальника полиции на совещание...

Зазвонил еще один телефон. Турен рывком снял трубку.

— Перезвоните через пару минут... Кто? Пропустите его. — Он бросил трубку на рычаг и ободряюще посмотрел на Андреассона. И подумал, что следовало бы согласиться на должность начальника бюро, которую ему предлагали в прошлом году. — Возьми старый отчет и перелопать его так, чтобы он выглядел как новый!

В кабинет вошел Леонард Бергстрем и с сочувствием посмотрел на Андреассона. Турен заканчивал свой последний разговор.

— Свидетельские показания жильцов должны быть у меня на столе через час! И ни минутой позже! — Он бросил трубку и обратился к Бергстре у: — Хорошо, что зашел. Попытайся найти кого-нибудь, кто бы мог заняться обработкой сведений, поступающих от населения.

Леонард Бергстрем хотел предложить комиссару отключить па несколько мипут все телефоны, но Турен включил селектор.

— Это Турен. Отдел наркотиков выяснил что-нибудь?

— Нет. Они сообщат, как только у них что-нибудь будет.

— Времени у них для этого было предостаточно.

Свен Андреассон решил, что нужно попытаться несколько замедлить сумасшедший темп, взятый Туреном.

— Что делать с отчетом?

— То, что я тебе сказал, — мягко ответил Турен.

Бергстрем молча наблюдал, как Турен разрыв вается между разными разговорами. Наконец решил вмешаться:

— Свен, мне тоже нужно с тобой поговорить.