Системный сбой

Юрин Александр

– Скорее тупик, – отозвался Димка.

– А что, тоже вариант, – улыбнулся Самохин. – Зачем искать один единственный выход в лабиринте, ползая на брюхе, подобно слизняку, когда можно пройти напрямик? Хлоп, только глаза держи! Да, Серый?!

Целтин улыбнулся.

– Да ты ешь, не стесняйся! Куда всю эту пропасть еды девать... Помнишь, как в учебке письма раздавали?

– Да, там действительно без глаз можно было остаться, – рассмеялся Целтин.

– А в чём прикол?

– Дим, следи за языком, – Галина поднялась, принялась отчитывать Иринку за

нежелание принимать здоровую пищу.

– Ма, ну я лопну сейчас! – ныла мелкая. – Можно мне мороженного?

– Обойдёшься. Не хватало ещё ангину подцепить среди лета.

– Так а что с письмами? – повторил свой вопрос Димка.

– Традиция такая существует, – усмехнулся Самохин. – Если письмо от девушки с гражданки приходит, так его надувают, кладут на шею и со всего размаха ладонью хлопают, чтоб громче было!

– А глаза как же?! – испугалась Иринка.

– Так вот их и нужно держать, иначе вывалятся!

– И укатятся? – совсем уж поразилась девочка.

– А то как же, – Самохин потрепал Звона по холке. – И комиссуют сразу. От стрелка без глаз – никакого толку.

– Фу, – Иринка отвернулась. – Противно.

– Ну и порядки, – подивился Димка.

– Да, порядки те ещё. Недаром говорят, кто в армии служил, тот в цирке не смеётся, – Самохин помолчал, наблюдая, как Галина вытирает мордашку мелкой. – А знаешь, Серый, можешь мне не верить, но я скучаю по тому времени. Даже несмотря на то, что война была.

– Понимаю, – кивнул Целтин, думая над тем, как бы вывести беседу в нужное русло.

– А я, вот, хоть убей, не могу этого понять. Может ты объяснишь мне, в чём суть?

Целтин почесал кончик носа.

– Да, всё дело в обществе. Только я не совсем согласен с тобой, в плане движущих человеком мотиваций. Да, возможно какой-то частью и повелевает жажда наживы, но, поверь, есть и другие.

– Те самые шестерёнки? – икнул Самохин, обновляя фужер.

– Не части, – предупредила Галина. – Знаешь же, что сердце.

– Ааа... – Самохин отмахнулся. – Так ведь, Серый, на то их и принято смазывать, чтобы не скрипели. Без мастера – им кранты.

Галина фыркнула и вытащила Иринку из-за стола.

– Так и мастер мало чего добьётся с испорченным механизмом, – Целтин помолчал. – Можно сутки напролёт сидеть, смотря на вращающуюся бобину, так ни к чему и не придя. Ведь энергия расходуется вхолостую, потому что износились узлы. Получается, в этом случае, утрачивается и смысл.

– Но ведь всегда можно купить что-то новое.

– Это да. А вдруг тебе всучат брак – ты об этом не задумывался? Свой механизм ты знаешь до последнего винтика, а в новом – вряд ли разберёшься без инструкции.

Самохин утомлённо выпустил из лёгких воздух.

– Посмотри на этот мир, – вздохнул Целтин. – Поначалу он был идеальным, а как только уверенные в себе начали возводить внутри него что-то своё, не считаясь с общепринятым порядком эволюции, это тут же спровоцировало беспорядок внутри замкнутой системы. Чёрт ногу сломит среди того, что нагородил вокруг себя современный человек, в стремлении приподнять завесу неизвестности.

А Солнце и вовсе угаснет, когда перед его ликом встанут разрозненные ряды таких вот мастеров, воплотивших в реальность свои бредовые идеи. Пойми, человек духовен, и каждому из нас нужна хотя бы капелька внимания. Если пустить всё на самотёк, заткнув этику, – получится тот самый беспредел, о котором ты спрашиваешь. Все будут собачиться друг на друга, напрочь позабыв об общей цели.

– Вы хотите сказать, что прогресс тормозит нас, а война, наоборот, сплачивает? – спросил Димка.

– Нет, вовсе не это! – воскликнул Целтин, отчего далматинец у ноги Самохина приподнял левое ухо. – Дим, я пытаюсь втолковать твоему отцу, что в эволюции идеального государства важен каждый элемент – неважно, какую функцию он при этом выполняет! Следить нужно за каждым узлом: прислушиваться – стучит он или проворачивается. Трогать руками – вдруг греется. Стирать пыль, чтобы не засорился – только так и никак иначе! Не нужно оставаться безучастным, даже если узел, на первый взгляд, работает в холостую... Возможно, в данный момент, он просто накапливает потенциальную энергию, для того чтобы в будущем проделать полезную работу!

– Кхм, – Самохин отодвинул фужер. – Куда-то нас занесло, ей-богу, Серый. Мы же о другом говорили: почему злыдни одни кругом?

– Так это просто побочный эффект, – тихо сказал Целтин. – Твой механизм пошёл вразнос, потому что ты только и делал, что смазывал его. Теперь исправить поломку будет очень сложно. Не удивлюсь, если вообще невозможно.

– Так как же быть? – спросил Димка.

– Не знаю, – Целтин повертел в руках вилку. – Слишком сложный вопрос. Скорее всего, для начала мы должны обернуться друг к другу, посмотреть в глаза, взяться за руки – произвести, так сказать, диагностику системы в целом. Лишь только после этого можно будет судить о чём-то беспринципно.

Самохин заёрзал.

– Как же ты себе это представляешь, интересно? Хм... Подержаться за руки.

– Сергей Сергеевич образно, – пришёл на помощь Димка. – Ведь правда?

Целтин кивнул, не зная, чего ещё добавить в этот пьяный лепет.

– А я, вот, прямо скажу, – Самохин тяжело поднялся из-за стола. – Война спасёт общество. Крупномасштабная и кровопролитная, как тогда, в восьмидесятые. Потому что только во время бойни, живущие под артобстрелами, имеют возможность заглянуть друг другу в глаза и подержаться за руки. Ничто на этом свете не открывает столь эффективно людям глаза и не объединяет, как боязнь смерти!

– Ты закончил? – Галина стояла в дверях кухни, подперев руками бока. – Хватит нести чушь. Постыдился бы.

Самохин хмыкнул.

– Боюсь, не такая уж это и чушь, – Целтин поднялся. – Спасибо за гостеприимство, всё было очень вкусным и... простите, что нарушил ваше единение.

Галина улыбнулась.

– Сергей Сергеевич, ну будет вам. Наши двери всегда открыты для вас. Заходите в любое время.

– Как, вы уже уходите?! – Димка тоже поднялся. – Пап, ты же не об этом с Сергеем Сергеевичем хотел поговорить?