Сиятельные любовницы

де Кок Анри

— Хоть на край света, если вам будет угодно, сеньор.

Лодка по большому каналу пришла в Чиоджиа, где беглецы взяли карету в Фузину.

Через три дня они были во Флоренции. Сидя рядом со своим любовником, Бианка закрыла лицо руками и Пьетро видел, как между розовых пальцев молодой девушки текли слезы…

— Ты плачешь? — сказал он. — Ты уже жалеешь?..

Она отняла руки, отерла лицо и, улыбаясь, ответила:

— Теперь кончено, все!..

И в самом деле слезы перестали капать, по крайней мере с этой минуты Бианка Капелло примирилась со всеми последствиями своей ошибки.

Она

согласилась, как он того желал, соединиться с Пьетро перед Богом.

Пастор дал им брачное благословение в Пистои, в церкви св. Духа.

На другой день муж представлял жену своему отцу. Амброзио Буонавентури был бравый мужчина, принявший свою невестку с открытыми объятиями. Но он был очень беден, так беден, что если б Пьетро не привез с собой денег, то ему было бы очень затруднительно поместить Бианку под отцовской кровлей. И, к несчастью, эти деньги начали истощаться: часть их пошла на издержки путешествия, другая быстро тратилась на покупку мебели и одежды.

Однажды вечером Пьетро обнаружил, что у него осталось всею с десяток золотых монет. Что делать, когда не на что кормить жену?

Вместе с тем известия, доходившие до него из Венеции, были вовсе неуспокоительны. Похищение Бианки возбудило ярость всех Капелло. Они утверждали, что в их лице было оскорблено все венецианское дворянство, и добились от Сената, который даже оценил голову Пьетро, повеления преследовать похитителя.

Эту неутешительную новость принес ему во Флоренцию один болонский живописец, Гальено Линьо, с которым он подружился в Венеции.

— Всех сильнее раздражен против вас брат Бианки, — говорил ему Гальено. — Он был любовником венецианской куртизанки Маргариты, которая любила его и которую он вскоре бросил. И, кажется, Маргарита хвастается всем, что мстя изменнику, она заставила вас похитить его сестру.

Пьетро Буонавентури задрожал при этих словах живописца: ему стало теперь понятно поведение Маргариты.

Гальено Линьо закончил тем, что посоветовал своему приятелю как можно скорее принять меры против ярости Капелло.

— Они могущественны и богаты, — сказал он ему, — и если вы не поспешите избрать себе покровителя, способного защитить вас, вы будете всего бояться. Самая меньшая опасность, угрожающая вам, состоит в том, что вы будете убиты каким-нибудь наемным браво…

— Ваши рассуждения, мой друг, совершенно справедливы, — ответил Пьетро, — и я сегодня же воспользуюсь ими.

Сразу же после этого разговора он отправился во дворец Питти, к великому герцогу Франческо Медичи, сыну и наследнику Козимо, — человеку самого приятного характера. Он благосклонно принял Пьетро Буонавентури, заставил со всеми подробностями рассказать его историю и уверил в своем покровительстве против врага.

— Но, — закончил он, — вы нарисовали передо мной такой обольстительный портрет вашей жены, что не удивляйтесь тому, что я желаю ее видеть.

Пьетро поклонился.

— Подобное желание со стороны вашей светлости слишком лестно, — ответил он, — чтобы я и жена моя не поспешили его исполнить.

— Достаточно, — возразил великий герцог, — среди моих офицеров есть один испанский дворянин, капитан Мандрагоне, который живет с женой близ площади Марии Новелла, где, как вы сказали, живете и вы; завтра утром, если вам будет удобно,

сеньора Мандрагоне отправится в своей коляске к сеньоре Буонавептури и привезет к себе… Туда я явлюсь через несколько минут. Я предоставляю вам, мой милый, полное право присутствовать при этом свидании… О! Мои намерения совершенно чисты!..

— Я не сомневаюсь, государь, — живо ответил Пьетро, — и после того, чем мы обязаны вашей светлости, я счел бы черной неблагодарностью всякий признак недоверия. Полагаю, что я буду завтра утром в отъезде, и пусть ваша светлость не удивится, если я не буду сопровождать завтра мою жену к сеньоре Мандрагоне.

Франческо Медичи улыбнулся, подавая Пьетро Буонавентури руку, которую тот поцеловал. Флорентиец уже видел, как из этой царственной руки сыплются на него почести и богатство.

Как? Только что женившись на восхитительной женщине, Пьетро Буонавентури решился принести ее в жертву своему честолюбию?.. Так что же? Роль благосклонного мужа в ту эпоху была в моде. Когда король, принц, герцог желал женщину, муж восклицал: «Чрезвычайно лестно!..» И в то время, как король или принц любезничал с его женой, этот муж прогуливался.

Но Бианка, происходившая из благородной фамилии, согласится ли она играть роль, предназначенную ей в этой галантной комедии?.. Да. И по двум причинам: во-первых, она только о том и думала, как бы избавиться от бедности, в которой она прозябала у своего тестя, а во-вторых, услыхав от мужа смысл этой роли, она превратила любовь свою в презрение. А то, что презирают, с тайной радостью стараются уничтожить.

Выйдя из дворца Питти, Пьетро отправился к Бианке.

— Мы спасены! — сказал он ей. — Я только что видел великого герцога. Он удостаивает нас своим покровительством. Но взамен он требует одной милости.

— Милости?

— Да, он хочет видеть тебя.

— Ну, ладно, пойдем, когда тебе будет угодно, поблагодарим его.

— О, нет! Его светлость хочет не этого. Завтра жена одного из его офицеров сеньора Мандрагоне явится сюда за тобой… у нее его светлость встретит тебя одну. Что делать, моя милая, есть такие безвыходные положения, когда опасно отказывать. К тому же, разве я не уверен в твоей нежности, в твоей добродетели?

Бианка не смогла сдержать неудовольствия.

— Что это? — продолжал Пьетро. — Эта встреча тебя смущает?.. Полно!.. Великий герцог молод, красив, умен. И если это тебе будет стоить некоторой благосклонности без последствий… какое мне дело, лишь бы твое сердце принадлежало мне!..

— Хорошо! — сказала Бианка. — Я пойду завтра одна к сеньоре Мандрагоне, и будьте покойны, его светлость будет доволен моим желанием понравиться ему, как вы того желаете.

Сеньора Мандрагоне не в первый раз устраивала нежные свидания для его светлости Франческо Медичи. Когда-то очень красивая, Инесса Мандрагоне, как уверяют, с согласия своего благородного супруга, была первой любовью сына Козимо I. С годами ее прелести поблекли, и она ограничилась ролью преданного друга молодого герцога. По приглашению последнего, на другой день, в назначенный час, она отправилась к Бианке Капелло, которую привезла с собой в коляске. Через несколько минут испанка и венецианка сидели одна против другой в изящном будуаре.