Скальпель для шейха
Шрифт:
С Марсом все непросто. Он сводный брат отца Галиба. У них общий отец. Перед поездкой я погуглила о нем. Биография вроде обычная. В одной из журнальных статей раскопали историю о том, что его не признал отец. Детство прошло в нужде. Он рано потерял мать. Несчастный случай на пешеходном переходе, в день его рождения. С тех пор не празднует. Только благодаря спортивной стипендии он получил образование. А потом Катя (и откуда знает, редиска, так и не раскололась) рассказала, что Галиб любит дядю, но побаивается. Может, в этом причина
Она рассказала, что Марс так ненавидел отца, что разорил его и «достал» до инфаркта. Отца Галиба он не стал доводить до банкротства, но принудил к слиянию. Сам держит в руках основной пакет акций. Его ненавидит все семейство Мактумов, за исключением племянника. В общем, он непростой человек. И с ним стоит вести себя осторожнее. Мне ли не знать. Вчерашний напор, настрой, как локомотив на скорости. Приятный локомотив. Я раздвинула ноги шире, водя пальцами, ныряя кончиками в узкую щелочку. Внутри влажно, скольжение обратно позволяет размазывать смазку по всему лону, изнеженно задевая клитор. А после, любая девочка знает, как сделать себе хорошо. Два пальца по обе стороны от него, и задыхаясь от нарастающего растирания туда-сюда, жмешь на волшебную кнопку. Когда она сработает, неизвестно. Но когда случится, я кончу, выдохну беззвучно от удовольствия, особо не палясь, как часто представляют парни. Вот бы все вопили от экстаза. Любой дурак бы знал, чем занимаются девочки в спальнях.
Я одна, потому выдыхаю более шумно, чем обычно, двигаю рукой и бедрами смелее, чем всегда. Вчерашние события работают как триггер, как вдохновение. Становится хорошо. И все-таки что-то мешает. Ощущение, что за мной наблюдают, и если не отмахиваться... Наблюдают… точно! Я распахнула глаза.
О, боже…
Марс.
Он стоит прямо надо мной.
Шок накатывает ударом под дых. Я одергиваю руку и махом опускаю юбку на лобок, пряча место "криминала".
Я вспыхиваю от неловкости.
Щеки горят. Волна жара под чужим пристальным взглядом действует как удавка. Жжет невыносимым стыдом!
Дыхание перехватывает, и меня заливает краской.
Захватывает дух от его убийственного взгляда.
От смущения я облизываю губы, чувствую, как потею. Сглатываю, ощущая непереносимую сухость во рту.
— Не останавливайся.
Это все, что он мне сказал...
Черт возьми! У меня мысли скачут от потрясения, как обезьяны с гранатами.
А он стоит надо мной, пожирает глазами, на губах кривая полуулыбка-усмешка... и часто дышит. Хм?
И просит не останавливаться?!
И, о ужас! Он один? Один?
— Вы вернулись? — спрашиваю я или утверждаю, лишь бы заполнить паузу.
Резко сажусь на попу и лихорадочно ищу других мужчин за спиной.
Сдуваюсь как воздушный шарик от облегчения, выдыхаю шумно.
Позорница!
Мы с ним в библиотеке одни. Смотрю, куда смотрит он.
Моя грудь обнажена. Соски торчат! Краснею
— Красивая грудь, — он сожалеет?
О чем? Что больше не видит моих сисек. Да, что за спермотоксикоз у этого миллионера? Неужели в нашем краю шлюхи перевелись, раз он ведется на мою среднюю грудь?
— Ты не ответил, — говорю я, вдыхая как следует. — Вы вернулись?
— Нет, не вернулись, — отвечает он, начиная раздеваться.
Снимает с себя темный свитер, под ним оказывается тонкая водолазка, берет ремень и открывает пряжку. В помещении в его одежде и в самом деле легко взмокнуть.
— Как это?
— Они остались в домике лесничего у озера. У нас сломалась машина. Но я же не мог оставить тебя одну.
— Ты прошел весь путь пешком? — хлопаю глазами, насколько я помню, озеро и домик лесничего довольно далеко от дома Марса. — Чтобы не оставлять меня одну?
Пальцы дергают ремень, и он вытаскивает его из пояса.
— А ты как думаешь? Я могу оставить тебя тут после вчерашнего?
— Вчерашнего?
Здравствуй, Бэмби, давно не виделись!
— Авария, конечно, вышла случайно, но очень уж удачно. Согласись?
С чем? Я пытаюсь сообразить.
Значит, они не вернутся.
Вернулся только он. Один.
Мы на всю ночь останемся...
А после вчерашнего... он сказал после вчерашнего?
Мне нужно срочно обозначить свою позицию.
— Вчера произошло недоразумение, — проглатываю слюну.
То, как он стоит напротив меня, а я сижу, само по себе уже не нормально. Он еще и наматывает ремень одной рукой на другую.
Господи, что у него на уме?
— Когда женщина раздвигает ножки, это не недоразумение!
Черт! Да, я не женщина пока. Не успела, блин.
Сердце не останавливает свой галоп ни на секунду. Что мне делать?
— Знаешь, что я сделал после того, как ты ушла спать?
— Передернул?
Это была обезьяна с гранатой? Она...
— Еще раньше?
Да, зачем мне знать, что он там делал?
Марс наклоняется ко мне и отбрасывает ремень в сторону.
Заглядывает в глаза так бесстыже и искренне, что я снова сглатываю слюну.
— Я облизал все свои пальцы и твои соки, Вера, — кажется, я горю заживо от смущения. — М-м-м, ты такая вкусная.
— О, боже мой, — закрываю глаза от смущения и от горящих щек.
— Они всю ночь пахли тобой.
— Я девушка вашего племянника! Вы дядя Галиба!
Все, финиш. Капец! Нужна большая дистанция. Он, похоже, совсем без тормозов.
— Поздно, Вера. Я хочу большего.
Наверное, он так и довел своего бедного папашу до инфаркта.
Своими словами "Я хочу большего"! Я желаю большего! Большего! Большого!
Еще!!!
Да, и первое слово, которое пролепетал в жизни, было "Еще"!