Скальпель для шейха
Шрифт:
А потом к ней подошёл Галиб и позвал за собой. Она, конечно, пошла. Я едва выждал десять минут, прежде чем пойти за ними следом. Тихо открываю дверь в библиотеку и смотрю, что они делают. То, что она девушка племянника, меня не сильно волнует. У него таких девиц одновременно с десяток. Галиб неспособен на верность и чувства.
— Детка, ты такая красивая, — говорит он ей, заставляя сделать полный круг вокруг своей оси, покрутиться перед ним, пока сам присаживается на подлокотник кожаного кресла.
— Ты прав. Вера, ты очень красивая!
Голос
— Мы не одни, — бормочет Галибу, встаёт и говорит:
— Схожу за коктейлем. Хочешь выпить? А ты, Сэм? Может, шампанского? У дядьки отличный погреб. Никуда не уходите.
Он идёт не к двери, за которой стою я, а к книжной полке. Двигает корешок книги на себя. Там за фальшивым стеллажом вход в подвал. Почему бы и нет? Семён подкрадывается к Вере сзади, обхватывает её тонкую талию крупными руками.
— Мы же подождём и не будем расстраивать Галиба, верно?
Она реагирует на его прикосновения возмущением. Пытается отстраниться, краснеет сильнее.
— Галиб разрешил сделать тебе приятно. Ты же хочешь кончить?
Лицо у девчонки вытягивается в шоке. Она с головы до пят вся становится пунцовой. Ротик приоткрыт от возмущения. Вера тяжело и учащённо дышит.
— Ты не подумай, Галиб стесняется. Ему очень-очень стыдно, неудобно. Вот он и попросил. Мы никому не скажем! Клянусь!
Мое сердце учащенно бьется в груди. Обычная игра в поддавки.
Красавица хочет, чувства расстроены и, смущенная, не знает, как реагировать. Вера не из агрессивных девиц. Она неопытна, стеснительна, не умеет за себя стоять. Парни клюют обычно не на серых мышек, а на ярких бабочек.
А я понимаю, что хочу ее.
И хочу сильно.
— Я приехала сюда с Галибом и с ним же уеду, Сэм, — голос у нее дрожит.
Интересно, отчего, от бешенства?
Семен опытный разводила, он будто не слышит ее. Вместо этого вдыхает аромат ее духов, ее саму. Сам хочу знать, какой аромат у ее свежевымытого волоса.
— Ты так классно пахнешь.
Он прижимается к ее блестящим мягким волосам, и она шумно выдыхает. Парень выше нее, легко может справиться. Но все его внимание сейчас устремлено на ее футболку с круглым вырезом.
— Я думала, у тебя есть девушка. Кажется, Таня?
— Она не будет против, поверь. Мы же ничего не станем делать. Я вижу, что ты возбуждена, и что тебе тяжело. Ты хочешь! Вся светишься сексом, — его руки гладят Веру по спине, по талии, и даже мне видно, как соски ее становятся твердыми. Летняя жара заставляет держать кондиционеры в доме включенными, но не в библиотеке. Ее соски торчат не от холода.
— Да, — соглашается она. — Но я хочу не тебя, а Галиба. Я возбуждена для него.
— Нет, детка, ты возбуждена
— Семен, ты совсем уже?
— Ты хочешь трахаться с Галибом, ради бога. Я же только помогу тебе немного снять напряжение. И все. Тебе же нравится, когда тебя трогают?
— Не все подряд. Убери руки.
— Ты хоть раз дрочила ему? Умеешь? Галиб весьма требователен в любви. Его подружка должна все уметь.
Мне хочется ворваться в библиотеку и подрочить кулаком в морду наглому пацану. Заставляю себя оставаться на месте.
— Он мне сам все и покажет. Я сказала, убери руки!
У нее такой нежный голос. Тело юное, жаждущее любви. И она застенчива. Это видно всем. Мне самому бы хотелось показать ей, что и как.
Пацан собственнически облизывает ее шею, пока она отклоняется от него, пытаясь оторвать от себя его ручищи.
Мой член становится твердым настолько, что я могу его использовать как дубинку. Никогда не думал, что буду сгорать от желания к какой-то малышке. Желание получить ее не меньше, чем у этого пацана.
— Семен, иди в баню!
— Или ты разрешаешь, или я скажу Галибу, что ты мне отсосала! Выбирай.
— Козел!
Она лепит парню пощечину, пока его руки залезают под футболку и лифчик. Скользят по груди, с жадностью сжимая.
— Будь послушной девочкой!
16
Её дыхание бурное, сбитое, горячее. Она даёт ему ещё одну пощёчину, на этот раз сильно, наотмашь, весьма хлёсткую. Пока тот пальцами скручивает ей соски, она стонет от сильнейших ощущений. Сладостно стонет, так что у меня член невыносимо подёргивается. Яйца начинают ныть от наполненности.
— Хорошая девочка, — рычу я.
— Я не хочу тебя!
Пощёчина.
— Не желаю!
Ещё одна.
— Отпусти сейчас же.
Парень перехватывает её запястья, больно сжимает. Она вскрикивает, выкручивается и оказывается прижатой к его паху своей классной задницей. Тот с удовольствием трётся об неё всей своей твёрдостью. Хватает рукой одну грудь, сжимает сильно.
— Какие аппетитные сисечки.
Каждый сосок большими и указательными пальцами перекатывает, получая удовольствие от того, что она дрожит от трения, обжигающего её чувствительные сиськи.
— Тебе нравится, когда я щупаю тебя. Нравится? Не так ли?
Вера почти плачет, но парень крайне крепко держит её.
— Отпусти, Галиб может вернуться!
Он одной рукой блокирует её руки, а другой задирает футболку, одёргивает спортивный лифчик, освобождая груди от одежды.
— Пусть возвращается, тебе жалко!?
Она охает, пытаясь вырваться.
Трепыхается.
Парень хватает её за соски и пощипывает их.
Сквозь мои зубы вырывается шипящий выдох. Я сам желаю быть на его месте. Хочу, чтобы мои руки оказались на её обнажённой груди, лапали и мяли.