Скандальный роман

Джиллиан Алекс

— Разве не ты просил меня сделать тебя Великим Царем? — вскинув бровь, спрашиваю я, понижая голос до вкрадчивых интонаций. — Хоть один светлый жрец или маг смог бы поднять тебя до тех вершин, которых ты достиг сейчас? Сколько битв мы выиграли, стоя плечом к плечу? Сколько жертв принесли во имя твоего абсолютного могущества? И ты хоть раз усомнился во мне за сотни лет, что я служил тебе? Я спрошу снова, чего ты боишься, мой Правитель? Магии? Магии, которая служит тебе и обращает в бегство наших врагов? Но где бы мы были без моих сил?

— Ты слышал, что

кричали люди, когда ты ушел? — глухо спрашивает Нуриэль, ощущая собственную беспомощность перед моими доводами. — Птица Мандисы вернулась. В луче солнечного света, Кэл. Для толпы внизу Феникс стал знаком того, что светлые времена вернуться. Никто больше не хочет верить в предсказание о Великом Царе.

— Их никто и не просит верить, — жестко ухмыльнулся я. — Достаточно нашего приказа, и они поверят во что угодно!

— Нашего, Кэл? — вздёрнув подбородок с вызовом спросил Нур.

— Твоего, Правитель. — стискивая челюсти, склоняю голову в знак почтения.

— Откуда взялась птица, Кэлон? — требовательно спрашивает Нуриэль.

— Я не знаю. Для меня Феникс Мандисы тоже неожиданное явление, — мрачно отозвался я.

— Выясни. Возвращение Феникса не может быть случайным.

— Я выясню, Правитель. — покорно отвечаю я.

Нуриэль удовлетворенно кивает, проходит к большому окну и смотрит вниз на простирающиеся вокруг дворца владения. Семь секторов Элиоса, над которыми возвышается величественный дворец Нуриэля — главный символ его власти. Мы строили новый мир вместе, но он вряд ли понимает, что я вложил в схему Элиоса ее истинное значение.

— Главы Пересечений прибывают в ужасе от кровавой расправы на площади, которую ты учинил. Завтра я собираю большой прием, чтобы убедить их в том, что во дворце все в порядке. Вся элита Элиоса соберется в тронном зале, и я хочу, чтобы ты тоже был и вел себя, не как безумный садист, а, как мудрый, адекватный политик и правая рука Правителя. Ты меня понял? Никаких сюрпризов, Кэл. Никаких чудес, и даже не вздумай снова кого-нибудь мысленно или физически поиметь без предварительного разрешения. Ради Ори, Кэлон, пусть хотя бы один день пройдет без внезапных смертей.

{Ради Ори.} Его слова, как удар по оголенным нервам. Ради Ори я мог бы спалить Элиос дотла, выпустив черный огонь, который однажды уничтожил Минтаку. Легендарное оружие, добытое из миров, скрывающихся за зеркалами Креона. Только я знаю, как запустить и активировать черные испепеляющие все живое стрелы.

— Я выполню твое пожелание, Правитель, — отвечаю бесстрастным тоном. Нуриэль поворачивает голову, бросая на меня задумчивый взгляд.

— Я бы хотел принять ванную с твоими одалами. Ты же не откажешь мне? — спрашивает он.

— Все, что пожелает мой Правитель, — стиснув челюсти, я сохраняю непроницаемое выражение лица.

Ударяю в ладони, посылая мысленный приказ одалам, и через мгновение они появляются, распахивая двери, ведущие в купальню. Прозрачные одеяние почти не скрывают их стройные тела. Каждое движение наполнено чувственностью, способной пробудить

желание даже у самого стойкого к женским чарам мужчины. Вопросительные взгляды девушек останавливаются на моем лице, и только потом они склоняются перед Нуриэлем.

— Правитель Элиоса явил желание искупаться с вами. Сегодня он ваш Амид, — произношу я, замечая настороженный блеск в глазах одал, но ослушаться они не имеют права. Плавно и грациозно ступая босыми ногами по ворсу ковра, девушки приближаются к Правителю и, одаривая его ласковыми улыбками, тянут за собой. Он не сопротивляется и позволяет нескольким пар рук снять с него одежды и увлечь в купальню. Я направляюсь следом, делая знак тем, кто не занят Нуриэлем, заняться моей одеждой. Прежде чем я спускаюсь в купальню, нежные заботливые руки одал смывают с меня следы крови и пыли.

— Есть особые предпочтения, Правитель? — интересуюсь я, расслабляясь под ласками своих красавиц.

— Мне нравится твоя аманта, Кэлон, — Нуриэль смотрит на Софию, которая растирает мои плечи, прижимаясь ко мне налитой полной грудью. Чувствую, как она застывает, вскинув на меня тревожные глаза. София еще не отошла от того, что я устроил ей ночью, а теперь ее ждет новое испытание.

— Иди, — я несильно толкаю ее, поймав еще один взгляд, в котором светится обречённость и боль от моего предательства. Моя аманта слишком хорошо знает правила. — Не заставляй Правителя ждать, — приказываю я, когда она нерешительно застывает в нескольких шагах от него.

Нуриэль расплывается в торжественной широкой улыбке и, намотав рыжие волосы на кулак, тянет ее на себя и со страстью впивается в губы Софии, второй рукой грубо сминая полные груди. Выпустив локоны, он обхватывает ее бедра и резко поднимает, прижимая к вздыбившемуся паху. Девушка обхватывает его ногами и насаживается на член Правителя. Тихий стон срывается с ее губ и усиливается по мере того, как Нуриэль ускоряет движения. Я отвожу взгляд, но не потому что мне неприятно наблюдать, как мою аманту имеет Правитель Элиоса, я не испытываю к ней собственнических чувств и даже вожделение, которое она раньше умело во мне вызвала, пропало. Мне нужна женщина, но другая…. Я подзываю пальцем юную светловолосую красавицу, которая нерешительно сидит на краешке купальни, опустив глаза, и она с изящностью лани мгновенно оказывается рядом. Ее губы скользят по моему телу, пальцы ласкают напряженный член, но это не те прикосновения, которые я бы сейчас хотел почувствовать, не те губы и пальцы….

Взгляд рассеянно скользит по прозрачной воде, над которой поднимается пар. Нуриэль гортанно стонет, вдалбливаясь в обернутое вокруг него тело Софии, оттягивая ее голову назад за рыжие локоны. Свободная ладонь ложиться на хрупкое горло, и он опускает девушку на несколько секунд под воду, продолжая усиленно насаживать на себя. София дергается, захлебываясь водой. Остальные девушки наблюдают за происходящим с распахнутыми в ужасе глазами. Никто не пытается помочь подруге. Умереть ради удовольствия Правителя, что может быть лучше для рабыни?