Скандинавский король
Шрифт:
Столько лет боялась и стыдилась, и так чертовски старалась исправить все эти ошибки.
Потому что это действительно то, чем он был. Ошибкой.
И мне понадобилась целая вечность, чтобы понять, что это была не моя вина.
Я была так молода.
В моей жизни больше никого не было.
Я бросила школу.
Я была в его власти.
Под его влиянием.
Я делала плохие, плохие вещи.
Вещи, которые я даже не помню.
То, что преследует мои сны по ночам.
Вещи, которые заставляли
То, о чём я никогда не осмелюсь говорить.
И когда я наконец оставила Австралию позади, я поклялась никогда больше не совершать подобных ошибок, потому что я уже не такая глупая.
Я никогда больше не позволю мужчине иметь власть надо мной.
До этого момента.
Потому что Аксель имеет полную власть надо мной, и впервые я полностью сдаюсь.
И… я не уверена, что должна.
Я знаю только, что, как и в случае с Дэном, я ничего не могу с этим поделать, и, наверное, мне лучше знать, что к чему.
Есть детали, так много деталей, которые я сознательно упускаю из виду, когда я с ним, потому что когда я с ним, детали, сомнения, весь мир — всё это не имеет значения.
Любовь делает вас наивными, разрушает вашу защиту до основания и прокачивает надежду по вашим венам, липкую, сладкую и совершенно пьянящую.
Я пьяна от своей потребности в нём.
Я занималась с ним сексом уже дважды.
Я испытывала бурные оргазмы на его члене.
Я чувствовала его тело под своими руками и видела, как его глаза закатываются, когда он кончает в меня.
Я обладала им так, как даже не мечтала.
Что-то недосягаемое для меня теперь в моих руках, и я никогда не хочу отпускать его.
Он богатый, могущественный, привилегированный. Король процветающей страны.
А я всего лишь девочка. Няня. Австралийский трейлерный мусор.
Есть миллион причин, почему мы не можем быть вместе.
Почему мы не должны делать то, что делаем.
Но в глубине души я знаю, что это не имеет значения. В своём сердце я знаю, что то, что у нас с ним, что бы это ни было, правильно.
Ты никогда не будешь его королевой, — говорит голос в моей голове.
Но на это я отвечаю — сейчас это не имеет значения.
Единственное, что имеет значение это — сейчас.
Поэтому я встаю с постели. Уже за полночь, и я лежу без сна уже несколько часов, моё тело болит и корчится от желания его, я трогаю себя и представляю, что это губы Акселя. По правде говоря, я ждала. Я ждала стука в дверь, его прихода.
Ожидание — отстой.
Я прошла путь от желания его умом и сердцем до желания его телом, и теперь я хочу его всего. Я хочу его с сумасшедшей, навязчивой, первобытной потребностью, как будто я перестану дышать
Я направляюсь к двери и медленно открываю её.
В коридоре темно. Тихо.
Его комната кажется такой далёкой, в противоположном конце коридора.
Что, если кто-то застанет меня там?
Почему не может быть какого-то маленького тайного хода из моей комнаты в его?
Я снова смотрю в обе стороны, затем тихо закрываю свою дверь и медленно крадусь по коридору, стараясь быть абсолютно бесшумной.
Я останавливаюсь перед его дверью и делаю глубокий вдох.
Несмотря на то, что мы с ним уже были вместе, всё это так ново. Оно хрупкое и растущее, и я немного нервничаю. Я не хочу давить на него, не хочу ничего испортить.
Бабочки танцуют в моём животе, добавляя нервозности.
Я не стучу, не хочу, чтобы звук разбудил кого-нибудь, особенно Майю, которая живёт несколькими комнатами ниже. Несмотря на свой возраст, она чутко спит.
Поэтому я кладу руку на ручку и очень медленно открываю дверь.
В комнате темно.
Чёрт. Может, Аксель спит?
Я не должна его будить.
Он чёртов король, он занят, и последнее, что ему нужно, это чтобы я прервала его и испортила ему утро.
Я уже собиралась закрыть дверь, когда услышала. — Кто здесь?
— Это я, — шепчу я, заходя внутрь. Я закрываю за собой дверь, и теперь я тоже в темноте.
Зажигается свет рядом с его кроватью, и он лежит под одеялом, глядя на меня с трепетом.
— Я не сплю, да? — говорит он, моргая.
Я качаю головой и беспокойно подхожу к кровати. — Я так не думаю.
Он смотрит на меня вверх. — Ты пришла.
Улыбка появляется на моих губах, пока мои глаза бегают по его обнажённой груди. — Ты ждал меня?
— Да, — говорит он, прочищая горло. — "Надеялся", наверное, правильное слово.
Это так странно, что я могу просто откинуть одеяло и забраться к нему в постель, что я могу просто прийти в его комнату поздно ночью и быть с ним. Странно и, несомненно, захватывающе.
Внезапно я почувствовала себя застенчивой. Я почти никогда не стесняюсь. Но всё это происходит так быстро и в то же время недостаточно быстро, и я краснею, неустойчиво стоя на ногах.
— В чём дело? — спрашивает он, садясь и беря меня за руку. — Иди сюда.
Он тянет меня за руку, но я продолжаю стоять. — Я хочу не торопиться, — говорю я ему, и я в шоке от того, что эти слова только что вырвались у меня изо рта.
— Как хочешь, — говорит он. — Просто иди сюда. Я хочу обнять тебя.
Моё сердце замирает при этих словах, и он поднимает одеяло.
Он полностью, прекрасно обнажён, с полутвёрдым членом наготове, а я только в своей хлипкой ночной рубашке, так что я знаю, что это рецепт для катастрофы во всём предложении "Я хочу не торопиться".