Скандинавский король
Шрифт:
Аврора стонет что-то глубоко, отчаянно и громко.
Хоть раз мы можем быть охуенно громкими.
Не надо прятаться.
— Ты хочешь кончить, моя королева? — хрипло шепчу я. — Ты кончишь на моём члене?
Она стонет, хнычет, требуя освобождения. — Да, да.
Мне нравится вести с ней грязные разговоры.
Мне нравится, что я могу выпустить себя из клетки, как зверь на волю.
— Я заставлю тебя кончить, — говорю я грубо. — Я заставлю тебя кончить так охуенно сильно.
Я опускаю одну руку к её талии и обхватываю её, а другую сжимаю между её бёдрами и матрасом, пока не добираюсь до её клитора. Он мокрый, и мой палец легко скользит по нему.
Это всё, что требуется.
Её тело напрягается, а затем начинает дрожать подо мной. Она пульсирует вокруг моего члена, её клитор пульсирует под моим пальцем. Резкий крик срывается с её губ, а затем переходит в задыхающиеся стоны.
Я кончаю сразу после этого. По позвоночнику пробегает волна, пока что-то в самом основании меня не взрывается. Я хриплю как животное, всаживаясь всё глубже и глубже, кровать сотрясается, а сперма выстреливает в неё.
Я громко выдыхаю, моё дыхание где-то в другом месте, моё сердце стучит в такт маршу в моей голове. Я откидываюсь на бёдра, рассеянно провожу руками по её попке, пока вспоминаю, как дышать. Затем, когда мне уже не кажется, что у меня сердечный приступ, когда пот перестаёт скатываться с моих бровей, я осторожно отстраняюсь.
Наклонившись вперёд, я прижимаюсь губами к её уху. — Тебе понравилось, Богиня?
Она поворачивает голову, закрывает глаза и хнычет. — Да. Да, да.
Я убираю волосы с её лица и целую её щеку. Затем я целую её шею, плечо, позвоночник, пока, наконец, не слезаю с неё.
— Ваше Величество, — добавляю я.
— Ваше Величество, — говорит она.
Несколько мгновений мы лежим рядом друг с другом, пытаясь вернуть дыхание в наши тела и успокоить колотящиеся сердца.
Я протягиваю руку и касаюсь её влажного лба, отодвигая волосы.
— Сегодня я ещё никогда так не гордился тобой, — говорю я ей, мой голос хриплый. — Надеюсь, ты гордишься собой.
Она сглатывает, кивает. — Думаю, да. Я думаю… это наконец-то начинает доходить. Что всё открыто. Что больше не нужно прятаться.
— Больше не нужно прятаться. — Я наклоняюсь и целую её лоб, ощущая соль её пота. — Больше не нужно прятаться.
— И тебе, — говорит она. — Тебе больше не нужно прятаться.
Я вздыхаю. — Нет. То есть… я должен продолжать лгать миру о том, что случилось с Хеленой и Никласом.
— Но это мир, а мир не имеет значения. Люди, которые имеют значение для тебя, люди, которых ты любишь, они знают правду. И это всё, что имеет значение. Они знают её и всё ещё любят тебя. Ты свободен, Аксель. Мы оба свободны.
Я позволил её словам проникнуть в моё сердце, успокаивая его. Я притягиваю её к себе, крепко обнимая.
Мы оба свободны.
Эпилог
А
ПЯТЬ ЛЕТ СПУСТЯ
— Мы уже приехали? — спрашивает Клара.
— Да, мы уже приехали? — спрашивает Фрея.
— Да, мы уже приехали? — говорят близнецы в унисон, хихикая, как маленькие дьяволята, которыми они и являются.
— Даже близко нет, — говорю я им, откинувшись на спинку кресла. Я бросаю взгляд на Акселя, его руки удобно лежат на руле, а глаза закрывают очки-авиаторы.
— Как дела, малыш? — спрашиваю я его.
Он смотрит на меня и полу улыбается. — Ты имеешь в виду, если не считать того, что дети постоянно кричат мне на ухо? Я в порядке.
— Ты знаешь, мы могли бы совершить это путешествие с ними в машине позади нас. На самом деле, — я поворачиваюсь на своём сиденье, чтобы окинуть всех взглядом. — Если вы, ребята, не будете вести себя тихо, я могу попросить вашего отца остановить машину, и я посажу вас с вашей тётей Майей.
— Нееет, — резко кричит Ларс.
— Ну, тогда молчите. — Я поворачиваюсь обратно. — Посмотрим, что из этого получится.
— Хотел бы я, чтобы мои собственные дети оказывали мне такое же уважение, как моя страна, — с преувеличенным вздохом сетует Аксель.
— Вот что ты получаешь за то, что впускаешь в мир больше наследников, — говорю я. Я смотрю на своих детей в зеркало заднего вида, и, несмотря на то, что в большинстве случаев с ними приходится много возиться, имея маленьких принцев и принцесс, я бы ни за что не поменяла их.
Вот принцесса Клара, которой уже одиннадцать лет, жутко умная, и бесконечно дерзкая. Недавно она перешла от вегетарианства к полному веганству, к ужасу своего отца. Ей нравится, когда я каждую пятницу вечером крашу её волосы в дикие цвета с пенкой для умывания, она носит много фиолетового и джинсовой одежды и читает как можно больше. Недавно она начала заниматься керамикой в качестве хобби, и мне нравится думать, что именно та бесценная греческая ваза все эти годы назад заинтересовала её.
А ещё есть её сестра, принцесса Фрея. Фрее десять лет, и она одновременно дерзкая и коварная, а также очень чувствительная и поэтичная. Она любит читать, а также писать. Она заполняет тетради и блокноты стихами, рисунками и рассказами. Она также находится на стадии помешательства на мальчиках, влюблена во всех мальчиков K-Pop, которых слушает без остановки, и ненавидит тот факт, что теперь ей приходится носить очки. Она одна из тихих, но именно таких тихих нужно остерегаться.
Конечно, обе принцессы потрясающие. Они действительно очень похожи на Хелену, с учётом роста Акселя. Когда они станут подростками, то будут возвышаться надо мной.