Скандинавский король
Шрифт:
Я пристально смотрю на него. Ты уверен?
И он кивает.
Я кладу свою руку в его, и он помогает мне подняться на ноги.
Но он не отпускает мою руку.
Все глаза в комнате полностью сосредоточены на этом факте.
Он держит меня за руку.
Он говорит по-датски, глядя каждому в глаза. — Вы все были очень верными сотрудниками для меня на протяжении многих лет, и я хотел бы считать вас друзьями. В некотором смысле, семьёй. Управлять дворцом нелегко, и я знаю, что недостаточно часто говорю, что вы проделываете огромную работу —
Все смотрят друг на друга, брови подняты, готовые к удару топора, несмотря на то, что он сказал.
— И поскольку я вижу в вас друзей и семью, я знаю, что должен быть честен с вами. Не только как король, но и как человек. И поэтому я должен сказать вам, что я влюбился.
Кто-то издал звучный вздох — думаю, это была Карла, она такая романтичная, — а все остальные подняли брови.
— Я так и знала, — бормочет Майя себе под нос, но у неё такое свинцовое лицо, что я с трудом могу понять, рада она этому или нет.
— Я понимаю, что это может стать для вас шоком, — говорит Аксель. — А может, это вовсе не шок. Может быть, всё это было очень очевидно. Трудно сказать, когда ты в этом. Я не планировал влюбляться в неё, и я уверен, что она скажет вам то же самое. Честно говоря, я думаю, что какое-то время она меня ненавидела.
— Ой, да ладно. — Я закатила глаза.
— Ты несколько раз называла меня Королём Засранцем, — замечает он, пока все сотрудники смеются.
Он бросает на них презрительный взгляд. — Я проигнорирую это. В любом случае, смысл всего этого в двух вещах. Первая — дать вам знать, что мы вместе. Я понимаю, что она всё ещё няня, но девочки одобряют это, и я думаю, что дворец станет лучше, если она будет рядом. — Он оглядывает все лица. — А во-вторых, я хочу сказать, что да, Аврора совершила несколько ошибок, когда была моложе, но это не так плохо, как пишут в таблоидах. Я не буду обсуждать это дальше. Однако я хочу обсудить, как всё это попало в таблоиды.
Он делает паузу. — Это был один из вас.
Все либо вздыхают, либо молчат.
Чёрт, Аксель. Это как в фильме «Улика»!
— Именно так, — говорит он, начиная вышагивать с руками за спиной, его голос становится глубже. Ого, он действительно играет роль Уодсворта. — Один из вас продал мисс Аврору прессе.
— Я не думаю, что кто-то мог бы это сделать, — говорит Майя. — Мы все уважаем вас обоих больше, чем это.
Он перестаёт вышагивать и возвращается ко мне, берет свой стакан портвейна с кофейного столика и допивает его. — Я знаю это. Я просто…, - он прерывается, когда его взгляд переходит на дверной проем, где стоит Йохан с ноутбуком в руках.
— Выигрывал время, — заканчивает Аксель.
— Всё здесь, — говорит Йохан, держа его в воздухе.
— Это мой гребаный ноутбук! — кричит Никлас, бросаясь к Йохану.
Но у Йохана за спиной стоят королевские слуги, он передаёт им ноутбук, и они исчезают в коридоре.
Что, блять, происходит?
Затем появляются ещё несколько стражников, блокируя выход из комнаты.
Никлас поворачивается и смотрит на Акселя. — Что ты делаешь?
— Йохан нашёл письма на твоём жёстком диске, я полагаю.
— Электронные
— Но ты заходил в комнату Авроры, чтобы взять её дневник.
— Нет.
— И ты признался мне, что уже был там раньше.
— Это вторжение в частную жизнь!
— Да, это так, это то, что ты сделал. Ты раскопал гребаный компромат, а потом продал его. И ты даже не позаботился о том, чтобы хорошо это скрыть, потому что предполагал, что тебя за это не накажут. Ну, знаешь что, Никлас. Собирай свои вещи. Ты уволен.
И снова все вздыхают, включая меня. Я не думала, что он это сделает, и я вздрагиваю, ожидая того, что может произойти дальше.
О, Аксель.
— Ты не можешь меня уволить, — дико говорит Никлас.
— Могу. Я уволил. Убирайся на хрен отсюда.
Ещё вздохи. Ещё больше моих нервов в огне.
— Нет. Нет, это… ты разрушил мою жизнь.
— Как это? — спрашивает Аксель, его челюсть напряжена, глаза пылают.
Он дерзит ему. Он дерзит ему.
Никлас хмурится, пытается думать, пытается придумать выход.
Затем он решается.
Он становится злобным.
— Потому что ты был за рулём в ночь смерти Хелены. А не я.
И теперь никто больше не может вздохнуть, потому что в комнате нет воздуха.
Все смотрят на Акселя.
Аксель остаётся совершенно спокойным. — Нет, я не был.
Он лжёт. Он лжёт ему и всем остальным, потому что правда всё разрушит. И хотя Аксель морален, я знаю, что он лжёт, потому что должен лгать. Правда — ну, правда грязная. Она сложная. Они оба виноваты и оба не виноваты. Один человек несёт вину за то, чего он не делал, и в то же время скрывает правду о том, что он сделал. Другой человек провёл годы, утопая в чувстве вины за то, чего он тоже не делал. Где здесь счастливый конец?
— Ты лжёшь. Я докажу это, — рычит Никлас, и я вижу, как по его лицу стекает пот.
Он нервничает.
Он проигрывает.
Он знает, что никто ему не поверит, особенно после сегодняшнего дня.
— Делай то, что тебе нужно делать, — говорит Аксель. — У меня твой ноутбук. Мы сделаем то, что нам нужно. Ты свободен, Никлас.
— Ты не годишься для того, чтобы носить эту корону, — насмехается Никлас.
Аксель не растерялся. Он полупожимает плечами. — Я никогда не говорил, что гожусь. Но это моя корона.
Никлас рычит и начинает бежать к Акселю.
Хенрик быстр и сдерживает его, хотя очевидно, что Аксель может сам о себе позаботиться.
— Она ненавидела тебя! — кричит Никлас, указывая на Акселя. — Она использовала тебя всё это время!
Я резко вздыхаю. А вот и Хелена.
— О, заткнись, маленький проныра, — ехидно говорит Майя. — Она и тебя использовала. Мы все это знали. Мы все знали, что происходит. Мы не тупые. — Она смотрит на Акселя. — И честно говоря, дорогой племянник, мне действительно всё равно, кто был за рулём машины или нет. Это был несчастный случай, и это действительно всё, что имеет значение. Мы знаем, через какую боль ты прошёл, и ты больше, чем кто-либо другой, заслуживаешь того, чтобы жить дальше. Так что давай поможем тебе жить дальше.