Скандинавский король
Шрифт:
Как по команде, Снаф-снаф врезается в край торцевого столика, опрокидывая вазу. Мы все смотрим в замедленной съёмке, как ваза откатывается и падает на ковёр внизу.
Все ахают.
Она не разбивается.
— Хорошо, — говорю я себе под нос, собираясь встать с дивана. — Достаточно.
— Аксель, — говорит мне Аврора, положив руку мне на грудь, чтобы удержать меня. — Дай девочкам повеселиться.
Я игриво сужаю на неё глаза. — Ты в команде Акселя или в команде Снаф-снафа?
— В команде Снаф-снафа, конечно.
— Команда Снаф-снафа! — кричат девочки в унисон, пробегая мимо нас вслед
— А вот и мы, — говорит Стелла, входя в комнату с подносом, на котором стоят четыре бокала и бутылка Dom11. — Время для тоста. Майя, иди сюда! — кричит она, ставя поднос на журнальный столик.
Прошло всего несколько часов с тех пор, как я сделал Авроре предложение, и мы сбежали от цирка СМИ, который всё ещё находится за пределами дворца, в относительный мир и покой внутри. Или было бы так, если бы не эта проклятая свинья.
Стелла собиралась уехать в Англию вчера сразу после нашего возвращения, но поскольку я знал, что планирую сделать — сделать предложение Авроре на глазах у всего народа, — я попросил её остаться. Я знаю, что она хочет вернуться домой к Ане, но дело в том, что у меня нет другой семьи, кроме неё и Майи, и я хотел, чтобы все близкие мне люди были здесь.
— Ты могла бы попросить Карлу сделать это, — замечаю я, пока Стелла пытается откупорить пробку.
— Я справлюсь, — говорит она, борясь с бутылкой. — Поверь мне, после недели, проведённой на твоём месте, в роли регента, я бы хотела вернуться к простой жизни.
Пробка от шампанского хлопает, заставляя всех подпрыгнуть, и пробка летит через всю комнату, едва не ударив Майю по голове, когда она входит. Ей удаётся вовремя увернуться. Наша тётя ужасно ловкая.
— Пытаешься меня убить? — говорит Майя Стелле, приподняв бровь. — Я запомню это для своего завещания.
— Извини, — извиняется Стелла, хотя выглядит немного счастливой. Она наливает шампанское в четыре бокала и передаёт их нам, пока мы с Авророй поднимаемся на ноги.
— Можно мне немного? — спрашивает Клара, подбегая к нам.
— Ты можешь взять шоколад, — говорит Аврора. — Если, и только если, вы с Фрейей выведете Снаф-снафа из комнаты. Нам, взрослым, нужно поговорить.
— Хорошо! — радостно кричит Клара. — Надеюсь, это бельгийский шоколад, — добавляет она себе под нос, когда они с Фрейей выбегают из комнаты, а свинья следует за ними.
— Что не так с нашим шоколадом? — Клянусь, с каждым днём она становится всё разборчивее.
— Ладно. Что ж. Выпьем за моего дорогого брата, Акселя, — говорит Стелла, поднимая за меня бокал. — Несмотря на то, что ты всегда был моим старшим, старшим братом, я никогда не чувствовала дистанции между нами в детстве. Мои самые приятные воспоминания, мои самые ранние воспоминания всегда были связаны с тобой. Я с самого начала знала, что тебе суждено стать королём, и я знала, что ты справишься с этой задачей лучше, чем кто-либо другой. У тебя есть сердце и мораль, даже если ты скрываешь всё это, будучи холодным и невыносимым большую часть времени. — Я бросаю на неё, переходи к делу, взгляд.
Она продолжает со смехом, хотя теперь её глаза слезятся. — Это правда. Но я увидела ту сторону тебя, которую никто не
— Так и есть, — говорит Майя, поднимая свой бокал.
— Спасибо, — говорю я Стелле, стараясь держать свои эмоции под контролем и не обращать внимания на горячий узел, образующийся в моём горле. Я ценю похвалу, но мне от неё не по себе. — Только дурак не влюбился бы в неё. — Я сжимаю руку Авроры.
Аврора краснеет и пытается отмахнуться от комплимента. — Или, возможно, только дурак смог бы.
— Обычно я бы не стал с тобой спорить, но, боюсь, мне придётся возразить.
Честно говоря, когда я решил, что задам вопрос во время пресс-конференции, я думал о том, не буду ли я в итоге выглядеть дураком. Сама пресс-конференция была не в моём характере, поскольку у меня такие отстранённые отношения с прессой и публикой, и я знал, что не только объявление о наших отношениях, но и сделать ей предложение вот так, должно было взъерошить некоторые перья.
Но, чёрт возьми. Какой смысл сидеть на троне, если ты не можешь время от времени взъерошивать перья? Они не ожидали этого от меня, но, возможно, теперь, в будущем, будут ожидать. Я не уверен, в какого короля я превращаюсь, но, возможно, Стелла была права, и именно таким королём мне суждено стать.
Кроме того, существовал огромный риск, что Аврора откажет мне, тем более что она практически сказала мне об этом в Санта-Крус. Я знаю, что это было во время ссоры, и в тот момент всё было на волоске, и эмоции были очень, очень высоки, но это всё равно ранило довольно глубоко, это всё равно посеяло крошечное зерно сомнения. Это был риск, который, к счастью, окупился.
С тех пор, как мы познакомились, всё было риском.
Было рискованно добиваться её, действовать в соответствии со своими чувствами.
Было рискованно признаться в своих чувствах к ней, признать свою правду.
Это был ещё большой риск — открыть своё сердце так, как я это сделал, и позволить себе падать без парашюта даже после того, как мы сошлись.
Я знаю, что ухаживал решительно. Я знаю, что после нескольких месяцев проверки её, проверки себя и, наконец, сдачи, я выложился на полную катушку. Я знаю, что мы прошли путь от нуля до шестидесяти после стольких отрицаний, навёрстывая упущенное время, но это был единственный способ, который я знал.
Это был единственный способ, который я хотел, должен был любить её.
Аврора, она заставила сорок лет одиночества исчезнуть в мгновение ока.
Почему бы мне не принять солнечный свет после всей этой тьмы?
Почему бы мне не провести с ней все свои дни, держась за вечность?
И теперь я могу.
Она сказала "да".
Я никогда не чувствовал себя более счастливым, более умиротворённым, более радостным по поводу нашего мира и будущего, чем в тот момент.
Риск окупился.