Сказ о Владе-Вороне

Кузнецова Светлана Владимировна

— Разве? — повел бровью Кощей. — Я понять пытаюсь, только и всего.

— Что же?..

— Кто ты мне теперь. Кем я для тебя являюсь, — Кощей вроде и серьезен был, а глаза так и лучились смехом. — Или ты думаешь, меня часто спасают из полона? Ошибаешься. За подобное вознаградить не жаль, да не так, как человечков глупых, не знающих, кому услугу оказали. К тому ж нет у тебя за душой даже земной горсточки, ни угла, ни двора. А раз так, то все, что видишь, — твое так же, как и мое. Заслуженно, Влад, и по праву.

Наверное,

Кощей вовсе не издевался, а говорил так, считая правильным, да только вовсе не такие слова Влад услышать стремился.

— Учить не возьмешься, значит? — переспросил он.

Слова гадючки вмиг всплыли в памяти: Кощей же — древнее существо, чародей великий, бессмертный. Любые привязанности для него — жаркий огонь и болезнь, тоска и кандалы, полон и мука. Ни к чему ему знаниями делиться, в обучение брать кого бы то ни было.

— Мальцов сперва учат деревянными мечами махать, — сказал Кощей. — Поскольку булатными покалечатся. А ты вместо того, чтобы с деревяшкой обращаться научиться, ко мне за кладенцом пожаловал. Нет. Не возьмусь. Тебе бы азам обучиться для начала.

— У кого?! — простонал Влад. — Ты ж сам запретил…

— Пока силу не осознал и не принял, от волхвов стоило держаться далече. А нынче хоть к Златоусту в ученики иди.

Влад с досады заскрипел зубами.

— А ты, значит…

— А я, — прервал Кощей, — злой и старый колдун, не привык неумех наставлять. Сотворишь чего случайно или, наоборот, не сделаешь, взъярюсь и в чурбан обращу неотесанный. Надо оно тебе?

— Как обратишь, так и расколдуешь, — заметил Влад.

— Ужели не страшно?

— Нет!

Кощей на то лишь головой покачал.

— Без надобности мне твой замок и богатства, слуги и все прочие сокровища, — сказал Влад, поняв, что не добьется желаемого.

— Должен ли я это понимать так, что со мной более знаться ты не намерен?

Влад покачал головой:

— Не надейся, Кощей.

— Жалеешь, что из-за меня с Моревной поссорился? Столько пережить пришлось?

— НЕТ!

Кощей усмехнулся.

— В таком случае я в замешательстве, — признался он. — Значит, я сам тебе важен, но все, чем владею, — даром не надо?

Влад прикусил губу. Ему слышался подвох, но в чем тот заключался, оставалось неясным. Кощей опутывал его словами, интонациями, взглядами, говорил вроде и шутя, но твердо, и не возникало сомнений: стоит выбрать неверно, ляпнуть сгоряча, поддаться гордому порыву, и все истает июньским градом, пришедшим с бурей, побившем полевые травы и исчезнувшим без следа.

— Я… — Влад всплеснул руками, но так и

не понял, что ответить нужно.

— Я хочу понять тебя, Влад, княжий сын, мне до рождения обещанный, птица черная вещая. Не сомневался в приходе твоем, но вот в остальном… — Кощей покачал головой. — Я ведь сам тебя выгнал.

Влад кивнул.

— И сам же путь указал, — проронил он хрипло.

— Указал. Как не указать?

— Избавиться хотел…

— Не без этого, — согласился Кощей. — Остался бы — погиб, а то и наворотил такого, что правяне на седьмом небе вздрогнули.

— А я и наворотил, — больше Влад не смотрел ему в глаза, принявшись изучать пол под ногами — зеркальный, красивый, и Кощей в нем отражался вовсе не усталым и измученным, а как раньше — полным сил, величественным и грозным. — Только не так, как ты ожидал.

— Спас меня, — голос чуть потеплел.

— Спас. Однако вовсе не потому, что желаю твоего замка и сокровищ.

— Ага. Смерти лютой для себя желаешь, причем из-за моей несдержанности, — проворчал Кощей.

Влад закашлялся, в боку закололо. Поднеся ладонь, он увидел кровь.

— Перевяжи!

— Потом, — прерывать разговор не хотелось.

— Сейчас, — приказал Кощей. — Ну…

…Ночь черным волком пробежала. Лежа в какой-то комнате, Влад думал, будто глаз не сомкнет, но слишком сильно вымотала его вначале дорога, потом рана, не говоря уж о прочих испытаниях. Глаза открыл, за окнами сумерки стояли — и не разобрать, утро или вечер.

Вечер — это Влад тотчас понял, когда, едва одевшись, к Кощею пришел.

Царь Нави по-прежнему в постели сидел, весь книгами обложившись, на него посмотрел и нахмурился, но произнес насмешливо:

— Я уж думал, снова сбежал от меня.

— Никуда я от тебя больше не денусь, — молвил Влад. — Пока…

— Пока сам не выгоню? — перебил Кощей.

Влад набрал в грудь побольше воздуха. Вчера слова по звуку выдавливал, а сегодня они повисали на языке сами:

— Пока в себя не придешь, сил не прибавишь, с постели не поднимешься — не уйду. Можешь хоть гнать, хоть проклинать или оскорблять. Ненавидеть — тоже. Не уйду, не улечу, никуда не денусь, пусть хоть весь мир с ног на голову перевернется. Думаешь, не знаю, как вы, несмертные, к таким, как я, относитесь? Просветили, не сомневайся.

— А потом? — уточнил Кощей. — Как встану? Уйдешь?..

— Коли захочешь.

Кощей в чем-либо убеждать или, наоборот, разубеждать не стал, кивнул, приняв слова к сведению.