Сказ Про Иванушку-Дурачка. Закомуринка двадцать девятая
Шрифт:
– Нет! – с возмущением отрезала любимая.
– А кто? – радостно вскрикнули дедушка и Иванушка.
– Пра... пра... пра... пра...
– Ш-ш-шо?
– Пра... пра... пра... пра...
– Ш-ш-шо? Ш-ш-шо?
– Пра... пра... про то ты сам знаешь, дедунюшка!
– Фиг-то там! – мерзопакостно проскрипела евродверзель.
Дедунюшка испытал бла... бла... блаженство и пра... пра... проникновенно пра... пра... произнес:
– Спасибо тебе, Катенька! Спасибо! Ах ты моя любимая русская
– Пожалуйста, дединька!
Засим дединька в мерзком склерозе жутко заерзал на занудной занозе, как жук на навозе, и возговорил, указуя на индивидуума в сомбреро:
– А эвто що за хлопец в рваных гороховых джинсах и такой же расцветки тапочках? Он так аппетитно пахнет свежим зеленым горошком! Где-то я уже видел энтого индиивидума, вот токмо где?
Огняночка с горячеватостью отвечала:
– Где, где! В хурде-мурде! Эвто, дедусенька, мой муж, сиречь законный супруг! Он – легитимный монарх, сиречь батюшка-царь, а я – легитимная монархиня, сиречь царица-матушка! Нас попытались свергнуть такие-сякие скверноподданные, понимаешь, боляре, сиречь взбунтовщики, и таперича мы – в решительных бегах!
– И шо же вы собираетесь теперичка робить?
– Таперча мы собираемся жить в моей родной деревне – в качестве га... га... гасиендадос!
– Га-га?
– Так точно, га-га! Га... га... га... га...
– Го-го! Ах, як это замечательно! А як зовут энтого га... га... гасиендадо?
– Як, як! Так-сяк!
– Ну а всё-таки, як?
– Як, як! Ни так, ни сяк!
– Вах, як именно? Як же его имя?
– Як, як! А имя ему – Горох!
– Горох?
– Вот именно!
– Хо-хо, Горох, ёшкин кот! А по батюшке?
– Горох!
– Хо-хо! А по матушке?
– Горох!
– Хо-хо! А как его рекло?
– Горох!
– Хо-хо! А как его фамилия?
– Горох!
– Хм-хм, ёшкин кот! Стало быть, ты топерь зовешься Огнянова-Горохова?
– Да!
– Да?
– Нет!
– Нет, ёшкин кот? Так, стало быть, ты топерь зовешься Горохова-Огнянова?
– Да!
– Да?
– Нет!
– Нет? А как?
– Сама пока ощо не знаю! Но авось узнаю! Деда, а деда!
– Шо?
– Ты обещал сделать меня счастливой!
– Я обещал?
– Да!
– Когда?
– Давеча!
– Ну, раз обещал, сделаю!
– Когда?
– А когда тебе нужно?
– Прямо чичас!
– А чё для энтого нужно?
– Отправь меня вместе с законным супругом и его любезным баяном в мою родную деревню!
– Именно в деревню? И талды ты будешь счастлива?
– Да, именно! Ведь я принесу в родную деревню газеты со свежими новостями!
– Счастливая деревня! А разве газеты не сгорели совместно с хоромами?
– Сгорели! Но потом возродились – совместно с хоромами!
–
– Фиг-то там, ёшкинам кошт!
– А вот и не вру! – Катя достала из декольте одну часть сгоревших, но возрожденных газет, подняла вторую часть с пола и объединила всё в общую пачку, тепло, понимаешь, шепча: – Газеточки вы мои чудненькие!
– И ты унесешь эвти твои чудненькие газеточки из моей хоромины навселды-навселды? – прохрипел дедушка и нащупал величайшую своей жизни угрозу – торчащую из штанов здоровеннейшую занозу.
– Фиг вам!
– Навселды-навселды!
– Фиг-то там!
– Ах! – дедок встал в патетическую позу, выдернул из своих пепек грозную занозу и вскрикнул в итоге в неимоверном восторге: – Ах, ёшкин кот, как хорошо! Эй, сапоги!
– Шо? Що? Чё? Бац! Бац! Бац!
– Вы где?
– Мы тут, под столом! Бац! Бац! Бац!
– Шо, що, чё вы там робите?
– Тараканов давим! Не слышишь, что ли? Бац! Бац! Бац!
– Таперь, наконец, слышу! – и дед бац на табурет, как конь на паркет.
– Бац, бац, бац!
– Сапоги!
– Шо? Що? Чё?
– Вылазьте из под стола!
– На шиша?
– Отнесите госпожу Екатерину Огнянскую-Гороховскую вместе с чудненькими ея газеточками, понимаешь, а также с законным супругом и его любезным баяном в родную ея деревню!
– Так тощно! Так тошно! Так точно!
– И сразу же возвращайтесь!
– Так тошно, так тощно, так точно, вашсясь!
– Да смотрите, одни, без наипрекраснейшей русской костки, не возвращайтесь! – строго-настрого прикрикнул на сапоги дедушка и трожды щелкнул перстищами.
– Так тощно! Так точно! Так тошно!
– Ну, будь счастлива, Катя! – сказал старичина в тяжкой кручине и всхлипнул.
– Хорошо! Авось буду! – бодро ответила Огняночка и опустила газеточки в декольте, обулась в сапоги, а на шею взгромоздила муженька с баяном да котомкой.
– Будь счастлива, Катя! – сказал Иванушка и всхлипнул. – Однозначно!
– Хорошо! Авось однозначно буду!
– Будь счастлива, Катя! – сказала скатерть-самобранка, всхлипнув.
– Будь счастлива, Катя! – сказали обадва блюдца, всхлипывая.
– Будь счастлива, Катя! – сказала, всхлипнув, бомба.
– Будь счастлива, Катя! – всхлипнув, сказала евродверь и добавила: – И запомни: я открываюсь на волшебное слово «сезам»!
– Зам... зам... зам... зам... – повторило эхо, а засим... сим... сим... сим повторило и само себя... бя... бя... бя: – Мза... мза... мза... мза...
И так они все долго еще всхлипывали и повторяли это «Будь счастлива, Катя! Будь счастлива, Катя! Будь...», а Катя была уже далеко! И только эхо за ними всхлипывало, повторяя: