Сказ Про Иванушку-Дурачка. Закомуришка тридцатая
Шрифт:
– Совершенно сплошь, понимаешь! Ну, примеряй скорее потрясные брюки, в которые можно засунуть татуированные руки, дурик! Хорошо?
– Хорошо, герр гардемарин!
– Надо отвечать: так тошно!
– Хорошо, так тошно, герр контр-адмирал!
– Да не хорошо, а так тошно!
– Так тошно, да не хорошо, герр генерал-адмирал!
– Ну вот и хорошо! Совершенно потрясно!
Ну, тутовона другие братаны надарили мне ботиночки (два: разного размера и разного цвета от двух разных братовьев), черный ремень с двурогим якорем на золотистой
– Братцы, братцы! – шепчу я последним тридцати братовьям, сгибаясь под тяжестью подарочков. – Зачем вы отдали мне все свои пулеметные ленты?! Оставьте себе хотя б половину! Я б тогда б разогнул спину!
– Ничего, мы себе ещежды* добудем! Лишь бы тебе хватило на перших порах!
– Вот спасибочко, ёшкина кошка!
Посмотрели на меня братанцы и с энтузиазизмом закричали:
– Молодец, хоть во дворец! Хоть в осенний, хоть в весенний! Хоть в летний, хоть в Зимний, однозначно!
– Всем молодец: без коз, без овец, зато в пульках свинец! Ну хоть сейчас – в Зимний дворец, однозначно!
– У доброго молодца из Зимнего дворца только и золотца, что пулечки из свинца! В Зимний, в Зимний! Учти, пострел: хорошо б тебе пострелять в зимней обстановке по учебным целям, бесконечнозначно!
– Русы волосы сто рублей, буйна голова – тысяча, а всему молодцу и цены нет. А всё это благодаря чему?
– Ну благодаря чему? Оружжу?
– Нет, благодаря нашим пулеметным лентам!
– Нет, благодаря моей боцманской дудке, отданной в пожизненное владение! Когды теперь мне ещежды другой боцман в темной подворотне подвернется?
– Нет, благодаря моей форменке с гюйсом!
– Нет, благодаря моему ремню с якорем на пряжке!
– Нет, благодаря моему ботиночку! Черненькому!
– Нет, благодаря именно моему ботиночку! Коричневенькому!
– Нет, благодаря моим флотским брюкам! А сам я добуду себе ешто*!
– Нет, благодаря моей тельняшке! Для дурашки!
– Нет, братцы, вы все тридцать семь не правы! – веско подытожил дискуссию мой старший братан, атаман. – Ивану цены нет благодаря моей бескозырке, понимаешь! Вот что особенно козырно!
И все остальные тридцать семь братцев единодушно, единогласно и в едином восторженном порыве, а главное – с полным пониманием, тут же согласились с паном братаном, атаманом.
– Иван, а Иван! – веско говорит мой старший братан, атаман.
– Шо?
–
– Дулей в пуло? Тьфу, пулей в дуло?
– Дурак! Пулю зубами вытащи – и сыпь из гильзы порох в дуло ружья! А дулю зубами пержи! Тьфу, пулю зубами держи! Пыж из газетки сделай! Ибо сказано: дуля – пура, а дыж – молодец! Тьфу, пуля – дура, а пыж – молопец!
– Молопец-то он молопец, да где ж я возьму газетку, ёшкина кошка? Я ведь не читатель: мне некогда!
– В сортирах много газет, дурик! Там, Иван, и читай! И удовольствие тебе, и польза!.. Одним словом, дыж из газетки спелай! Тьфу, пыж из газетки сделай! А пулю зубами держи! Пыж всунешь в дуло – и шомполом, шомполом! А затем в пуло – дулю! Тьфу, в дуло – пулю! И шомполом, шомполом! И ишшо шомполом, шомполом!
– Эх, хорош-ш-шо: и ишшо шомполом, шомполом!
– Вот именно, и ишшо шомполом, шомполом! Эх, хорош-ш-шо! Да смотри, в гильзе чуть-чуть пороха всегда оставляй!
– На шиша?
– Шобы на полку насыпать!
– На ту полку, с которой ружье упало и семь горшков разбило?
– Дурак!
– Сам дурак!
– Нет, это ты дурак!
– Нет, ты дурак!
– Нашел дурака!
– Ага! – радостно прошептал я. – Нашел, нашел дурака, понимаешь!
– Рад дурак, что дурня нашел, понимаешь! – радостно закричали мои прочие братовья и принялись потирать ладони.
– Вот именно, шо нашел! А шо?
– Ищи дурака окроме меня, дурик!
– Шо ты сказал? А ну повтори!
– Я сказал: ищи дурака опричь меня, дурик!
– И меня! И меня! И меня, дурик! – гневно закричали мои прочие братулейки и принялись размахивать кулаками.
– Нашел, ёшкина кошка!
– Где?
– Где два дурака лаются.
– Кого ты там нашел?
– Дураков, ёшкина кошка!
– Скильки?
– Тридцать семь, тридцатисемизначно!
– Шо же они там делают?
– Где?
– Там!
– Где – там?
– Где два дурака лаются!
– А-а-а, там где два дурака лаются?
– Да, там!
– Ну да, ну да! Именно там! – лихо закричали мои прочие братанцы и принялись радостно материться и потирать ладони.
– Там, где два дурака лаются, тридцать семь радуются, ёшкина кошка!
– Вовсе мы и не радуемся! – живо закричали мои прочие братанчики и продолжили радостно материться и потирать ладоньчики.
– Иван, тридцать семь утверждают, шо не радуются!
– Ну, значит, там, где два дурака лаются, тридцать семь слушают!
– Вовсе мы и не слушаем! – гневно закричали мои прочие братыши, приставив ладоши к ушам.
– Иван, точно тридцать семь слушают?
– Точно!
– Тридцать семь?
– Тридцать семь, тридцатисемизначно!
– Нет, не точно! – убедительно закричали мои прочие братишки, все как один – с приставленными ладошками к ушкам.
– Иван!
– Шо, пан атаман?
– Тридцать семь утверждают, шо не точно!