Сказание о Лаиэ-и-ка-ваи
Шрифт:
Сказав так, Аи-вохи-купуа вновь отвернулся от сестер и, не слушая их больше, пошел прочь.
Когда Аи-вохи-купуа и советник ушли, сестры подумали-подумали и решили идти следом за ними: вдруг да сжалится над ними Аи-вохи-купуа.
Так сестры пришли в Кеаау, где гребцы готовили к отплытию каноэ вождя, и, усевшись на берегу, стали ждать, не позовет ли их Аи-вохи-купуа. Один за другим мужчины взошли на борт каноэ и отплыли от берега. Тогда запела Маиле-калухеа:
Брат мой старший, равный богам, Святыня души моей, оглянись! Посмотри на младших сестер, Мы были тебе верны, Мы шли за тобой, как тень, Дорогой твоей широкой, узкой твоей дорогой, Под дождем, сгибающимТак пела Маиле-калухеа, и не раз с жалостью глядел Аи-вохи-купуа на берег, но все дальше уплывало каноэ. Опять сестры принялись думать о том, куда им идти и что делать, и тут заговорила самая младшая сестра Ка-хала-о-мапу-ана:
— Мольбы Маиле-хаи-вале и Маиле-калухеа не смягчили нашего брата, — сказала Ка-хала-о-мапу-ана. — Но мы пойдем следом за ним и там, где пристанет каноэ Аи-вохи-купуа, Маиле-лау-лии споет ему свою песню. Может, она тронет сердце Аи-вохи-купуа.
Сестры послушались Ка-хала-о-мапу-ану.
Они покинули Кеаау, пошли в Пуна-хоа, к тому месту, что называется Канаокапа. Они сидели на берегу и ждали, когда появится каноэ Аи-вохи-купуа.
Каноэ вождя уже было рядом с берегом, где сидели сестры, но Аи-вохи-купуа крикнул гребцам:
— Плывите дальше! Мои сестры преследуют нас! Лучше нам поискать другое место!
Когда каноэ стало удаляться, Маиле-лау-лии запела так:
Брат мой старший, равный богам, Святыня моей души, оглянись! Посмотри на младших сестер, Что сделали мы плохого? Отчего недоволен ты нами? Отчего не слушаешь наших песен, Песен сестер твоих, Младших сестер? Оглянись! Посмотри на нас! Мы шли за тобой По крутым дорогам В горах Хаэна, И в горах Нуалоло, И в скалистых горах в Макана. А нынче горе нам, горе! Вернись, Дай нам коснуться твоего носа, А потом брось нас здесь, Наш безжалостный брат, И ступай с любовью К родителям нашим. Прощай! Горе нам, горе!Аи-вохи-купуа, услышав песню сестры, приказал грести медленнее.
— Это хороший знак, — сказала Ка-хала-о-мапу-ана. — В первый раз Аи-вохи-купуа не торопит гребцов. Сейчас он позовет нас, мы сядем в каноэ и будем спасены.
Но тут гребцы налегли на весла, и каноэ скрылось с глаз.
Сестры опять принялись думать, что им делать, опять заговорила Ка-хала-о-мапу-ана:
— Остались только мы с Маиле-пакахой.
— Не пожалеет меня Аи-вохи-купуа, — вздохнула Маиле-пакаха, — как не пожалел он моих сестер. Не сделать бы мне еще хуже. Проси лучше ты его. Ты самая младшая, может, он тебя пожалеет.
Однако Ка-хала-о-мапу-ана не согласилась с ней, и они решили: та из них, которая вытащит длинную травинку, будет первой просить брата. Жребий пал на Ка-хала-о-мапу-ану.
Сестры покинули Пуна-хоа и пришли в Хоно-лии. На этот раз Аи-вохи-купуа и его спутники опередили их, и сестры решили быть подальше от Аи-вохи-купуа.
В ту ночь они уговорились спать по очереди. Первой должна была сторожить Аи-вохи-купуа старшая сестра, Маиле-хаи-вале, последней — младшая, Ка-хала-о-мапу-ана, чтобы не пропустить, когда Аи-вохи-купуа покинет Хоно-лии, потому что он всегда уходил в море на рассвете.
Всю ночь сестры не спали, и наконец Маиле-пакаха увидала, что мужчины готовятся к отплытию, тогда она стала будить сестер, и они тотчас проснулись.
Мужчины садились в каноэ, когда сестры побежали к ним, и впереди бежала Ка-хала-о-мапу-ана:
БратУслыхал Аи-вохи-купуа песню Ка-хала-о-мапу-аны и пожалел младшую сестру.
Больше других сестер любил он Ка-хала-о-мапу-ану. Обнял он ее, усадил к себе на колени и заплакал.
Усадил Аи-вохи-купуа Ка-хала-о-мапу-ану к себе на колени, а гребцам приказал изо всех сил налечь на весла, чтобы другие сестры не смогли их догнать.
Ка-хала-о-мапу-ана заплакала еще горше и стала просить брата отпустить ее к сестрам, но Аи-вохи-купуа не слушал ее.
— О Аи-вохи-купуа, — молила Ка-хала-о-мапу-ана, — не хочу я плыть с тобой, если сестры мои остаются тут. Разве не звал ты меня с собой еще в Пали-ули? Разве не ответила я тебе еще там, что вернусь домой только вместе с сестрами?
Аи-вохи-купуа не хотел внять мольбам Ка-хала-о-мапу-аны. Тогда она прыгнула в воду и напоследок так спела брату:
Ступай! Погляди в глаза, В глаза родителей наших! Мою любовь передай им И всем передай, Всем до единого, А я возвращаюсь К моим сестрам старшим.Глава одиннадцатая
Аи-вохи-купуа слушал прощальную песню Ка-хала-о-мапу-аны, и сердце его переполнилось любовью к ней. Он приказал развернуть каноэ, но Ка-хала-о-мапу-ана была уже далеко, так быстро гребли слуги Аи-вохи-купуа. Когда каноэ развернулось, ее нигде не было видно.
(Теперь мы ненадолго покинем Аи-вохи-купуа и расскажем о его сестрах, а потом опять вернемся к нему.)
Аи-вохи-купуа и его спутники уплыли вместе с Ка-хала-о-мапу-аной, и сестры принялись оплакивать разлуку с младшей сестрой, которую они любили даже больше отца и матери, больше родной земли.
Сестры еще оплакивали разлуку с Ка-хала-о-мапу-аной, когда она появилась возле скалы, и тотчас развеялась их печаль.
Сестры окружили Ка-хала-о-мапу-ану и стали расспрашивать, что с нею было и почему она вернулась к ним, и она рассказала им то, что мы уже знаем из предыдущей главы.
Потом сестры принялись думать, где им теперь жить, и решили идти обратно в Пали-ули.
Они покинули Хоно-лии и, возвратившись в Пали-ули, поселились в дуплах больших деревьев неподалеку от дома Лаиэ-и-ка-ваи.
Сестрам очень хотелось увидеть Лаиэ-и-ка-ваи, и они день за днем следили за ее домом, но она ни разу не показалась им, и дверь ее дома всегда была на запоре.
Думали-думали сестры, как бы им увидеть Лаиэ-и-ка-ваи, но ничего не могли придумать.
Все время говорили они о Лаиэ-и-ка-ваи, только Ка-хала-о-мапу-ана молчала.