Сказание о Синей птице

Цююань Ли

В нос ударил сильный пряный запах. Я посмотрела на Цзян Ли в замешательстве.

– Выпей, – приказала она.

Задержав дыхание, я кое-как проглотила эту тягучую жидкость. Острая субстанция потекла по горлу в желудок, и мне сразу стало жарко, на лбу проступили капли пота.

– Скоро все будет хорошо. – Цзян Ли крепко держала меня за руку.

Я распахнула глаза, почувствовала жгучую боль. Жар спал, в сердце разжалась какая-то пружина, и все вокруг теперь казалось мне другим. Цзян Ли вывела меня из дома через заднюю дверь. Я с удивлением поняла, что горный лес, похожий на лабиринт, находился недалеко от берега реки, а всего в нескольких десятках метров стояла гостиница, в которой

мы жили. Получается, все это время я была в знакомой местности.

– Муя знают толк в приготовлении отваров. Ты позабыла о том, что было написано в «Тайнах Энигмы». – Цзян Ли едва заметно улыбнулась. – Помнишь тот красный настой, что я дала тебя выпить? Он может сбить с пути. Идем, Ланьсинь.

Я вдруг все осознала и крепко обняла Цзян Ли.

– Цзян Ли, спасибо. – Я не могла произнести ничего более и только крепко сжимала ее плечи.

– Ступай. Скорее уходи отсюда… – Она тихонько оттолкнула меня и дрожащими руками раскрыла портсигар, но не удержала его в трясущихся пальцах – сигареты рассыпались по земле. Она присела и стала торопливо их собирать. Я встала на колени, чтобы ей помочь.

– Цзян Ли, не кури так много… – Я вложила ей в руку сигареты. Ладони у нее были холодные и заметно подрагивали, а лицо было очень бледным. – Цзян Ли, тебе нездоровится? – Я осторожно взяла ее руки в свои, чтобы согреть.

– Ланьсинь, не переживай, мне не станет лучше. Прощай, Ланьсинь… – Цзян Ли снова тихонько оттолкнула меня и ушла. Ее тонкое белое одеяние развевалось на утреннем ветру, а аромат водных лилий, повиснув в воздухе, быстро рассеялся…

Глава третья

Долгая песнь

– 1 ~

Выйдя из здания аэропорта и увидев мать, я тихонько позвала:

– Мамочка…

На сердце было спокойно, но ноги настолько ослабли, что я в изнеможении осела на землю.

Не знаю, как долго я пребывала в своем длинном сновидении, где Цзян Ли вновь прощалась со мной под лучами зари.

– До свиданья, Ланьсинь, прощай…

Во сне я осознала, что прощаюсь с ней навсегда.

Ланьсинь,

когда ты прочтешь это письмо, возможно, меня уже не будет на этом свете. Ланьсинь, забудь обо всем, что с тобой случилось на берегу реки Тумэньцзян. Все это было лишь сном. Ты выбралась. Я же застряла там без возможности освободиться. Когда я увидела тебя на помосте, то неожиданно для себя поняла, что никто не имеет права лишать тебя жизни, даже из самых благородных побуждений.

Двадцать три года назад я стала сотрудницей Научно-исследовательского университета и решила присоединиться к группе ученых, исследующих культуру народа муя, чтобы работать бок о бок с твоими родителями. Именно они привели меня в таинственное царство муя, и я ни разу не пожалела о своем выборе. Во время наших исследований мы раскрывали загадки уцелевших представителей народа. Твоя мать вышла из проекта первой. Я продолжала работать под руководством твоего отца. Он отправился на берег реки Тумэньцзян в одиночку и стал духовным лидером народа муя, о чем позднее стало известно и тебе. Однако чем глубже я погружалась в тему, тем чаще меня терзали сомнения. Создавалось ощущение, что люди муя находятся под влиянием некой злой силы. Во имя благородной цели – восстановления своего государства – они подчиняют себе каждого, кто приходит на берег реки, привлеченный культурой муя. Они называют себя выжившими потомками народа, но, по моему мнению, лишь

немногие из них действительно являются ими, большинство же – нет, они лишь выдают себя за муя.

Помнишь тот отвар, что ты пила? Боюсь, что многие члены общины были околдованы подобным образом, сбились с пути или, хуже того, повредились рассудком.

Они приказали вернуть тебя и поэтому давали мне увеличенные дозы. Я ничего не могу поделать. Я отдала тебе свою последнюю дозу противоядия. Мне она может подарить лишь сто дней, но тебе может дать спасение.

Я не могу надолго покидать это место, мое сердце не выдерживает долгой разлуки с рекой, и мне необходим их антидот. На самом деле я с большим трудом выдерживаю все это. Каждый рассвет вызывает у меня слезы, потому что он может стать последним для меня…

Когда твоя мать покинула группу исследователей, она уничтожила свои наработки, и то, что мы знаем, это даже менее одной десятой того, что знала она, начавшая исследовать муя задолго до твоего отца. По дарованию твоя мать превосходит многих других.

В культуре народа муя еще много нераскрытых тайн. Если ты хочешь быть собой, то держись ото всего этого подальше. Если же ты хочешь стать Синей птицей, то необходимо продолжать исследования. Кто знает, как далеко ты сможешь продвинуться и с какими опасностями встретишься…

Прощай, Ланьсинь. Желаю удачи, пусть она сопровождает тебя всю жизнь.

Цзян Ли

Это письмо я нашла у себя в кармане. На обратном пути я снова и снова перечитывала его. За стеклом иллюминатора виднелось темно-синее вечернее небо, таинственное и безмятежное, озаренное оранжевым светом сумерек. Из-за слез мир передо мной расплывался.

Вернувшись с берега реки Тумэньцзян, я пребывала в глубоком замешательстве. Неужели все, что я там видела, случилось на самом деле? Или это было лишь видение? Реальны ли те люди и события, что произошли со мной у реки? Или это были галлюцинации, вызванные колдовским напитком? Я часто думала о Цзян Ли и Ланьжэ. Они прочно засели в сердце, но я никак не могла убедить себя в том, что они действительно существуют. Порой меня охватывали печаль и смятение, и даже белый свет мне был не мил.

– Ланьсинь, это всего лишь сон, просыпайся скорее… – обратилась ко мне мать.

– Они все еще там, – медленно проговорила я. – Цзян Ли там и отец тоже…

– Тебе все привиделось.

– Цзян Ли оставила мне письмо. – Пошарив по карманам, я не нашла листок и с удивлением посмотрела на мать: – Куда ты его дела?

– Не было никакого письма. – Она посмотрела мне в глаза: – Ты нездорова, путаешь реальность и фантазии…

Я недоуменно посмотрела на нее, а она сняла с меня амулет.

– Господин Мо поможет тебе вернуться в реальность.

Мать записала меня на еженедельные консультации к Мо И, лучшему психологу на острове Цися. Они оба в унисон убеждали меня в том, что все увиденное у реки Тумэньцзян было лишь игрой моего воображения.

– То, что Ланьсинь рассказала про народ муя, является типичным примером массовой истерии. Ваша дочь далеко не первая, кто это пережил. Вряд ли ее состояние – следствие отравления. Полагаю, все увиденное ею – галлюцинация, вызванная сильнейшим психологическим внушением. Истерия относится к психическим расстройствам, возникающим у группы людей, подвергшихся влиянию некоторых факторов, связанных с эмоциональным стрессом. – Господин Мо продолжал: – Случаи массовой истерии регистрируются по всему миру. Трудно определить, насколько распространено это явление. Считается, что оно существует испокон веков. Некоторые виды массового поведения, которые, по мнению некоторых, вызваны таинственными силами, на самом деле могу быть проявлениями той самой массовой истерии.