Сказания о недосказанном Том II
Шрифт:
Не хотел суррогат репродукций.
– Дышал этим счастливым сказочным воздухом, плеском волн и его мелодии, которые иногда мне чудились как скрипка, как эхо, как эхо и отголоски тех счастливых дней моего детства. И моя мама утром шептала, -Вставай сынок. Солнышко уже светит. Вставай сыночек, уже утро. Потягуушечкии, расти большой и умный.
И вот он. Вот этот год. Я не смог. Я жил там, безвыездно. Такая уж работа. И странно, старался прибыть в эти края на свидание со своей Любовью. Большой любовью. Старался в одно и то же время… И видеть, как он радуется.
Да.
Ждёт.
Видно
Ждёт.
И как встречает.
Даже туристы прибывали прежние и всё снимали, снимали. Кому-то из них повезло, хоть немного смогли увидеть и пережить, увидеть и почувствовать, хотя бы немного пожить той радостью, которой мы жили, жили с ним и дышали, казалось дуэтом…
Часы.
Дни.
Годы.
И теперь я знаю, даже самые талантливые люди и их аппаратура – мёртвые игрушки. Фибры Души, Души Человека никакой аппаратурой не передать. Слово. Тут ещё можно подумать, слово это великий дар, но не каждый скрипач, даже на скрипке самого Паганини, не сможет подарить Человечеству то, что делал этот великий мастер. Это дар и дар, Свыше.
***
Прошёл ещё год. Тревога донимала. Причин не было. И откуда. Это. Появилось. Непонятное. Грустное.
– Был я, далекооо. Далеко – далеко,где кочуют туманы, но света и тепла этого, южного и солнышка моего друга, товарища и брата – не было. А дальше пустота. Стою на берегу, моря, южного, ласкового, на том месте, где мы обычно встречались с Ним.
Тишина. Тишина. Пустота. Щемящая пустота.
Его нет.
Прошла неделя, а может и больше, я сидел, ждал.
Чего ждал, не знаю, и ожидание ли было это. И вот тот день. Тот тёмный день. Скорее это была ночь. Около меня сидели люди, те, которые пытались тогда остановить время, записать кадры нашей жизни с этим чудом. Они спрашивали, они тоже ждали и, даже приезжали эти три года, когда меня не было. Они потом мне рассказали. Потом. Да это было позже. И вот что. Лучше бы его и не было.
Надежда оставалась, а тут и её зачеркнули.
Перечеркнули.
Как жизнь того несчастного, приговорённого, – колода и топор палача.
Но, где-то там, в тайниках души теплится лучик, а может это не его, нашли, здесь, на берегу. Здесь я всегда встречал его после долгой разлуки.
Говорят, мужики, туристы с камерами собрались и ждали, но меня и Его здесь не было и тогда, чуть позже.
Утром.
Чёрным утром.
Увидели, как в полный штиль.
На берег, на этом месте…
Выбросился.
В полный штиль.
С синим небом и зеркальным морем. Ну, штиль, вода-зеркало. Зеркало, тоже это видело. Совпадение? Какое уж там совпадение. Я прикинул сроки, дни, год, когда это случилось. Всё совпадало.
И, чёрная, гремучая, тоска грызла меня.
Тоска в эти дни, таам, далеко далече.
Вот вы, радуетесь морю, отдыху. Я не скажу, что тогда, это меня убило, обесцветило. Нет, это не так.
Художник, когда его посетил и поборол дальтонизм это да! Это горе. Но у меня
Торричеллева пустота. Потом вдруг вспомнил, больных ребятишек в Севастополе лечат дельфины. Но это нужен контакт – как у Иисуса Христа. К нему прикоснулась слепая, и зрение вернулось, а Он почувствовал это. Вы знаете наше коммунистическое воспитание.
Хотя в моей школе, немного, так, вскользь говорили о чудесах японских лам и мне, повезло увидеть, почувствовать какие они премудрые.
Вот сейчас я встретил своего утопленника наоборот, чуть бедолага не утонул, на солнышке. Я понял, – он перекроил, соскрёб с меня ту атеистическую плесень. Вы, ребята думающие, это вижу -никому этой истории раньше я никогда не рассказывал. Не поймут, хорошо хоть те времена ушли, а то ведь и на казённый харч перевели бы. Дурка, его называют.
… Вот и подошли мы с вами к самому главному. Слышите? Это то, что и ради чего эта песенка дельфина с его ультразвуками и Песней Его Души. Наша с ним песня. Я рад, что вам её подарил.
Да.
А вот это было в первый же день нашей с ним встречи. Я обливал водой, он почти пришел в себя. И первое, что меня удивило… знал, что мне делать и как его окунуть в свежие морские волны. Никогда в подобной ситуации не был. А тут было ощущение, что моей головкой, та, что на плечах, кто-то управляет. Потом чуть позже, после второго Перекопа, как, в Крыму, который и нам с ним нужно одолеть. И, силы меня оставили, это уже недалеко от берега, где волны, я почувствовал прилив своих, своих силёнок. Эту сказку я боялся все это время, поведать кому бы то ни было. Прошли годы – всё отфильтровал и вот что дальше.
Здоровье, последние годы, не дало трещину, после того, что со мной случилось по службе. А тут после нашей дружбы и встреч в этом месте я пережил другое, вопреки нигилизму, который приклеивали и вживляли в нас те годы. Их, эти чудеса, всегда превращали в шутку. А с бигфутом, вообще считали дурачками тех, кто говорил, что вытворял снежный человек. Его нет. Восточные люди, конечно же, не все…говорят, что онии, нас, а не мы их учим. Они видят на расстоянии недоступном для человека. Вот и думай – телепат это не русский мат. Это мудрость. Так вот эту мудрость мне телепортировал мой морской брат.
… У нас, с моим ныряльщиком, другое. Как он мог вставить в мою голову инструкцию, бери, тащи, смочи. Я и сейчас не могу вспомнить как это я смог. Возвращение сил. Ну и самое-самое. Он откалывал свои номера, на бис. Как я мог чувствовать и переживать то, что и он?
Дышал как он, летел и кувыркался в воздухе, замирало сердце от высоты, я чувствовал. Что? – Я, рыбка, я дельфин, плескало море, как моя кожа дышала, когда поливал его своими ладонями. Как это можно объяснить. Я это был? Скорее он и я это было одно существо. Это были мы. Одно целое. Как он мог вселить, вставить в мою черепную коробочку, телепортировать, наконец, свои мысли, ощущения и чувства?