Сказка (Часть 1)

Кухта Татьяна Николаевна

– Сам заморочу!

Наири подняла голову, обвела их темным взглядом:

– Веселитесь...

И голос ее как будто погасил смех. Велем нахмурился, исподлобья взглянул на нее:

– Ну, веселимся... Плохо, что ли?

– Чем с девчонками шутить, ты бы лучше ей в глаза посмотрел, - Наири кивнула на Керин и отвернулась.

– Наири!
– укоризненно воскликнула Керин. Велем озабоченно склонился над ней:

– Никак, плохо тебе?..

И застыл, упершись ладонями в колени. Потом медленно сел на траву.

– Что с тобою?
– хлопнул его по плечу Гино.
– Сам захворал, да?

Велем,

не отводя взгляда от Керин, толкнул его локтем:

– Нет! Гляди лучше.

Гино взглянул и сам застыл. Керин не выдержала этих упорных взглядов вспыхнула, как алоцвет.

– Это да-а-а...
– бормотал Велем.
– Вот это шутка!

Леська смеялась в ладошку:

– А ты у ней еще меч отбирал!

– А ты знала, ведьма?
– Велем погрозил ей кулаком и вновь повернулся к Керин:

– Так значит, ведомо было все? Отчего ж молчала?

– А если б не вышло?
– улыбнулась Керин.

– Так ведь вышло! Еще как вышло!
– он вскочил, закричал во все горло: Эгей, все сюда! Все!

– С ума сошел!
– испугалась Керин, но было уже поздно. Ратма и Лаймон спешили от ручья, за ними прибежали Мирна, Флена и Гент.

Велем указал на Керин:

– Глядите на нее! Хорошенько глядите! Она - Золотоглазая!

Глава 5.

– Поумирали они там, что ли?!
– Гино подхватил камень и от души саданул в ворота. Ворота отозвались железным звоном.

– Э, ты! Кончай!
– стражник с походней высунулся из скважни.- Чего буянишь?

– Сони проклятые!
– звонко крикнул Гино.
– Зови вас!

Рядом с первым стражником появился второй:

– А ну пошли! Вот плеснем кипяточку!..

– Открывай, говорю! Мы что, зайцы - в траве ночевать?!

– А им что! Они дракона не убивали!
– гаркнул Велем.

Стражник лениво зевнул:

– Не шуми, говорю. С утра откроем!

– Ага, легче дракона убить, чем до дурака достучаться!
– Гино несильно пнул ворота ногой.

– Чего-чего?
– страж сделал робкую попытку выпасть наружу. Второй поймал его за штаны.

– Я бы не "чегокал," а за наградой бежал.

– С какой радости?

– Так Дракон убит.

Не иначе, стражников проняло. Заскрипел ворот, лязгнули цепи, и тяжелая, окованная железом брама медленно поползла вверх.

– По чести встречают, - хмыкнул Велем.

Встречали. Шестеро стражей в кожаных, покрытых железной чешуей доспехах перегородили дорогу. Впереди, держа руку на черене меча, высоко подняв фонарь, стоял хмурый детина в кольчуге и бахтере. Повел широченными плечами, нехорошо прищурился:

– Ну?!

– Мы это, дядя Вилько!
– крикнула Наири.
– Гляди!

И протянула к огню руку с браслетом.

Кто-то ахнул. Вилько резко повернулся:

– Пошли. Отведу вас в Вежу. Такое Старшинам решать.

Стражники отступили. Избранные прошли сквозь кишку ворот, миновали караульный двор и через внутренние ворота вышли в город. По замощенным темным улицам отвели их к Ясеньке и вдоль пристаней к Старшинской Веже. Добудились вежевого сотника Явнута. Тот встретил гостей сурово. Да и как иначе встречать, если на дворе середина ночи, голова трещит с недосыпу и похмелья, а старшин будить не велено, пусть дракон хоть весь Ясень съест? Не будь Вилько побратимом, Явнут бы и слушать не стал.

И что ему браслеты, ежли за тридцать лет из Пещеры никто живой не вернулся. А не врут - так можно и до утра обождать.

Стражу окоротил, чтобы город на уши не ставили, а Избранных велел запереть. Ох и горька доля сотника - покоя ни днем, ни ночью. Поглядеть разве из любопытства? Все в пыли, одежда грязна, изорвана, нищие какие-то, а не победители. И тут увидел меч. Невидная из себя девка держала клинок ясеньской работы - такой клинок - душа на части! Рука сама потянулась:

– Дай!

Велем и Гино шагнули вперед, заслоняя Керин. Явнут сдвинул брови.

– Нельзя, - спокойно и твердо сказал Велем.
– Она этим мечом дракона убила.

Сотник с треском отправил свой меч в ножны. Согнулся от смеха. Вокруг громыхнули стражники.

– Девка? Дракона?..

– Сам ты... это самое!
– фыркнула Леська.

Стражники шагнули к Керин и замерли. И сотник замер, вздохнув с хрипом. Потом схватил походню, поднес прямо к ее лицу. Керин заслонилась рукой от жара, и черный браслет полыхнул на запястье.

Впервые в жизни Явнут почувствовал сердце.

– Отведите их... как есть. И - за старшинами.

– Так ведь...

– Выполняйте!

Избранных увели. Вилько кликнул своих людей. Сотник вежи удержал его, взял за локоть, спросил вполголоса:

– Видел?

– Что?
– неохотно отозвался Вилько.

– Глаза у нее какие?

Вилько резким движением отогнал стражу и сказал, пристально глядя в глаза побратиму:

– Я не верю в легенды. Да и тебе... лучше молчать об этом. Спокойнее.

Старшины недовольны были тем, что их побудили среди ночи. Да и тяжко было уразуметь, в чем дело, из нелепой болтовни стражников: какой-то меч, какие-то бродяги... День Жертвы прошел, можно и передохнуть перед Торгом, а тут спешка, шум невесть из-за чего. Однако не все думали так. Герсан, когда дошли вести, прибежал сам, еле одевшись, даже возка не закладывал. Как старшину, его допустили взглянуть на виновников беспокойства. Едва увидев Наири, он пришел в неистовство - то пытался упасть перед ней на колени, то благодарил Велеса за счастливое избавление. Наири, сама чуть не плача, успокаивала отца. Сошлись и другие старшины. Величавые, в тяжелых одеждах, они с неодобрением глядели на оборванцев, помешавших их сну, не спеша рассаживались по лавам. Герсан тоже сел наконец, не сводя взгляда с дочери. Остальных он будто и не видел. Стражники стали у лавы, на которой усадили Избранных, и наступила тишина. Тогда вышел вперед сотник Старшинской вежи Явнут и кратко изложил суть дела.

– Быть не может! Небывало!
– загомонили старшины, разом теряя всю свою величавость.
– Как это - убили? Кто убил - эти?

– С мечом в Старшинскую вежу?!

– Не они это! Врут!

– Дракона - убили? Лжа!

Радный начальник колотил посохом по каменным плитам пола, пытаясь угомонить их. Сотник Явнут, не выдержав, хохотал. Такое в этой зале творилось лишь после большого Торга, когда делили доход. Наконец радному удалось перестучать всех, и старшины один за другим утихомирились, сердито поглядывая по сторонам и оглаживая меха. Потом глава ткаческого цеха Радовит, сам похожий на веретено - длинный, с округлым брюшком - провозгласил, не вставая с места: