Шрифт:
1.
– Мне удивительны твои успехи, Многодобрый.
Я чуть не подавился, когда услышал такое.
Сижу это я на веранде моей скромной хибарки, что затерялась в недрах сада, отдыхаю со знакомым прорицателем. Вокруг послеобеденная тишь, легкий ветерок отгоняет жару, глаза любуются гладью озера, на котором нет яхты. Не делают их в этом мире, почему-то. Желудок радуется съеденному обеду, по сердцу ползают умиротворение и благодать, и вдруг мой сотрапезник начинает удивляться.
– А что тут удивительного, Многозрящий? Просто повезло, вот и все.
Вид скромного труженика дался мне с большим трудом, но я очень старался. А гордиться было чем. За последний год я столько общался с умными и вежливыми людьми, что стал говорить так вежливо, аж самому удивительно. И больница, которую я давно мечтал открыть, работала и приносила доход. Пациенты попадались
Так, кажется, пел один незабвенный певец, любитель черных женщин, сигареток с дурью и гоночных автомобилей. Он и жизнь свою закончил в машине, с сигареткой в зубах, возвращаясь от очередной темнокожей красотки.
Моя жизнь тоже стала похожа на сбывшийся сон. Помню, когда-то мне очень нравился тост: "За сбычу мечт!", но я и думать не думал, что он родня китайскому проклятию: "Чтоб ты родился в эпоху перемен!" Жизнь круто меняется, когда все мечты исполняются. Сразу и вдруг. Даже те, которые блажью или мимолетным желанием можно обозвать. Вот позавидовал я как-то Витькиной славе и подумал: наверно, здорово быть известным писателем, вот бы и мне так. Подумал и… забыл. А оно взяло и сбылось. Да еще как! И "…новая звезда на небосклоне фантастики", и "…скромный гений", и "…невосполнимая утрата для литературы" - и это еще не все, что написали обо мне в некрологе. Я когда его читал - оборжался до коликов.
Кто бы сомневался, что дружбаны устроят мне реальные поминки, но чтоб такие… Интересно, кому это пришла идея, так увековечить память по безвременно ушедшему? Витька руку приложил? Или Леве идею подбросил? Лева любую идею воплотить может, если она ему понравится. Вот и сделали из меня писателя. А главное, что никаких проблем в будущем: и прославился, и фанаты потом доставать не будут. Типа, почему дальше не пишешь? Зажрался - исписался?..
Или вот еще пример: возле Рустама бабы красивые крутятся… прям целый гарем! Хоть каждый день новую бери, хоть всех оптом. Работа у мужика такая - возле хозяина стрипбара всегда бабы пачками. Но зависть… проклятая зависть тихонько шепчет: "хочешь и себе так?" Блин, конечно хочу! Вот только не мозги это "хочу" говорят, а кое-что другое. Ну, если хочешь, тогда получи! И хрясь мечтой по морде! Теперь и вокруг меня крутятся красивые бабы. Много! Массажистки, банщицы, носильщицы и вообще "девушки, приятные глазу". Работают они у Тамилы, а значит, и у меня. Ну, созерцаю я их каждый день… ну, пользуюсь… иногда… чтобы не забыть, как это делается, но… душе хочется чего-то другого… большого… светлого… Может, пивка холодного,
Да, Леха, зажрался ты настолько, что только на матерные частушки тебя и растаскивает.
И успехи уже не очень радуют и неприятности почти не огорчают…
Да и не было у меня особых неприятностей в последнее время. Череда сплошных приятностей пошла. С чего бы это? Вот чтобы выяснить "с чего", я и пригласил дедка-прорицателя. И паланкин за ним послал. Не топать же почтенному человеку по жаре через полгорода. И программу развлечений продумал заранее: банька и общение с опытными массажистками, обед и отдых под винцо и песнопевца, а потом дедушку и погадать можно попросить.
До отдыха дело не дошло - дедушка раньше удивляться начал.
– Твое везение меня и удивляет. Детям мертвых родителей редко улыбается удача.
А вот после таких слов мне уже лежать перехотелось. Выбрался из шезлонга и сел на полу, поближе к деду. Не стоит орать о моих делах на весь дом. Лучше о них шепотом на ушко.
– Это получается, что я сирота теперь? Я правильно тебя понял, Многозрящий?
– Да, Многодобрый, твои родители мертвы.
Старик покивал головой, как китайский болванчик, и опять отправил свой взор любоваться красотами сада.
Не скажу, что его сообщение так уж сильно меня огорчило. Не те у меня отношения с родителями, чтобы обрыдаться из-за их смерти. Положено их помянуть - помяну, а притворяться убитым горем… кому оно надо? Первую половину жизни отец меня знать не знал, в начале второй помог, чем сумел. А дальше я смог уже сам. Несколько лет мы жили под одной крышей, потом я обзавелся собственной жилплощадью, и стал сам обитать. С отцом расстались спокойно. Истерик: "на кого ты меня покидаешь?!" не было. Созванивались не часто, в основном по праздникам, виделись еще реже. Нормальные отношения умного отца со взрослым сыном. Про мать разговор особый. Встречался я с ней регулярно, раз в три-четыре года, перед очередным ее замужеством. Зачем-то надо было матери убедиться, что я все еще живой. Приедет из-за границы, посмотрит, скажет пару фраз, и уедет. Любящей мамочкой она больше не притворялась. Практически, как чужая. Не скажу, что меня это очень задевало, но все-таки… О возрасте этой женщины я знаю только со слов отца. Он утверждал, что старшее ее всего на пять лет, но выглядела она почему-то моей ровесницей, а отец на все свои пятьдесят семь. На здоровье он не жаловался, но мужики в его возрасте умирают иногда на полуслове. А вот мать… сомневаюсь, чтобы она умерла своей смертью. Скорее всего, какой-нибудь несчастный случай.
Говорят, пока живы родители, пусть не горячо любимые, пусть едва терпимые, они хоть как-то прикрывают ребенка от ветра жизни. А не станет их, и ребенок окажется, как голый на сквозняке. Может, и правду говорят, но я ничего такого не чувствовал. Или я особо толстокожий, или родители у меня очень уж заботливые. Были.
– И давно они умерли?
И зачем мне понадобилось это узнавать? Что я смогу отсюда сделать? Ни цветочек на могилку, ни панихиду заказать… Ну, помянуть в любом мире можно, как меня дружбаны помянули. Для этого точная дата смерти не нужна. И присутствие в могилке поминаемого - тоже.
– Давно.
– Месяц? Полгода? Год?
Ну, на хрена мне нужна эта точность?! Ну, остался я один… так я давно один! Я уже привык быть голым на ветру, и годами так живу. И совсем даже неплохо живу. Кое-кто даже удивляется моей удаче. Так зачем провидца напрягать?..
– Больше, Многодобрый. Мне трудно зрить в твой след, я не понимаю того, что там вижу. И чем глубже зрю, тем меньше понимаю.
– И на сколько лет ты нырнул вглубь: на десять, на двадцать?..
Меня уже азарт разобрал. Знаю, что старик ошибается, а все равно любопытно.
– Не знаю, Многодобрый. Там смерть опять подошла к тебе близко.
Ну, и когда это было? Смерть столько раз подходила ко мне, что и не сосчитать. Как и к любому, пожалуй, человеку. Только мы редко замечаем и запоминаем эти подходы. Кроме одного. Последнего. Его трудно не заметить.
– Старик, а кто точнее может посмотреть? Прости, Многозрящий… - сначала ляпнул, а потом извиняться стал.
– Я хотел узнать, кого ты можешь посоветовать…
– Я понял, Многодобрый, - дедок мне вежливо улыбнулся.
– Но посоветовать я не могу никого. Так далеко можешь заглянуть только ты сам.