Сказка под кровавой луной
Шрифт:
Волк в это время взглядом провожал спуск Короля. Было непривычно видеть его поседевшим и в наряде дворянина, но это определенно было ему к лицу. Черный олень рядом с ним уже не мог игнорировать присутствие этой таинственной фигуры, что заставила его однажды отступить, и переть вперил в него свои мертвые глаза. А Король всё спускался и спускался.
Наконец, он поравнялся с Волком. Они были примерно одного роста, но за счет развесистых рогов и ржавого доспеха на плечах, молчаливый мертвец казался просто гигантом. Пустая корона беззвучно раскачивалась на одном из рогов.
Волк заговорил. Это был голос, исполненный силы и четкого знания того, что же он хочет. Он не просил, и даже не требовал – он почти приказывал. Баюну показалось, что фарфоровые
– Я не знаю, кто ты, и мне наплевать. Ты можешь быть просто неудачной причудой матери-природы, можешь быть чем-то большим, хоть Королем Дикой Охоты или самой Смертью. Сейчас я здесь, чтобы сказать: ты дашь этому городу один день солнца. Это говорю тебе я, Большой и Страшный Серый Волк, никто ля тебя и твоих слуг, но упаси тебя твой создатель от того, чтобы это изменилось.
Король молчал. Казалось, он ждал продолжение. Волк понял, что играть в гляделки с пустыми глазницами, в которых навеки поселились тьма и могильный холод – пустая затея. Изо всех сил подавляя нервозность, он продолжил:
– Сейчас. Здесь. Под твоим солнцем и пред твоими слугами я, Большой и Страшный Серый Волк, бросаю тебе вызов. Честная дуэль. Я знаю, мертвецам нет смысла мошенничать. Цена – один день под нашим солнцем. На один день ты оставишь этот город.
Король продолжал молчать. Он всё еще чего-то ждал, только сейчас Волк не сразу понял, чего. Потом, казалось, само окружение подсказало ему верный ответ, и от осознания он содрогнулся. Но он уже начала, нужно было доводить до конца:
– Если же я проиграю, то я навеки стану твоим слугой или ездовым животным. На твоё усмотрение.
И только сейчас Король отреагировал. Он медленно наклонил голову и в тоже мгновение резким движением выбросил правую руку в сторону. Левой он протянул Волку шпагу. Тот с легким поклоном принял её и отошел на несколько шагов, занимая дистанцию, с которой начнется их поединок. Откуда-то из толпы вышло двое фарфоровых пажей во всем роскошном омерзении своих старинных нарядов. Вдвоем они несли огромный полэкс – то ли топор, то ли молот, то ли копье. Цельнолитый, вороненой стали и покрытый диковинными узорами, он внушал смертный ужас Баюну и Виктору. Кот внутренне приготовился броситься на помощь другу, но вдруг почувствовал, как юноша справа от него вцепился ему в локоть.
– Не нужно, - прошептал он. Он был мертвенно-бледен, по виску стекала струйка пота. Казалось, он за вечер похудел на несколько килограммов, а пальто теперь висело на нем так, словно он его украл у отца на день, чтобы покрасоваться перед товарищами, такими же голодранцами, как и он. Он повторил: - не нужно. Я уверен, что он знает, что делает. Он должен ведь, да?!
Баюн забыл, что рядом с ним почти ребенок. Не приходило ему с Волком в голову, что у него не такая сильная психика и не так много он повидал. Сейчас он вполне может быть на грани помешательства. И так странно, что он еще жив и даже может связывать в предложения. Баюн вдруг почувствовал ответственность за этого пацана. А ведь это Волк почуял опасность и сорвался с места, когда они себе тихо-мирно шли по ночному городу. Баюн ненавидел себя в тот момент, но пообещал, что если с Волком что-то случится позаботится о парнишке. Ненавидел за то, что обязывает себя там, где ему это совсем не нужно. Ненавидел за то, что даже посмел подумать, что у Волка может не получиться.
Волк не знал о внутреннем конфликте Баюна, но если бы и знал, то вряд ли бы понял. Он всегда был проще и прямолинейнее своего друга. И сейчас он видел только тридцатикилограммовую цельнометаллическую смерть. Так вот, с помощь. Чего нас пожинают в самом конце, подумалось ему. Он еще раз взглянул на шпагу. Шансов ноль, усмехнулся он. Ладно, с Горынычем было то же самое, а в
Король ударил без предупреждения, и только звериная реакция спасла Серого. Он перехватил шпагу в обе руки, что выглядело комично, отскочил назад и принял вес полэкса на тонкую полоску стали. От чудовищного удара и вибрации у него, казалось, начали дробиться кости в руках, а ключицы треснули. Но сама шпага выдержала. Волк внутренне усмехнулся – значит, еще не все потеряно. Он с силой оттолкнул полкс и со свистом рассек голову у самого ворота рубахи, торчавшей из-под доспеха Короля. Король отпрянул и попытался занеси полэкс снова, но Волк не дал ему этого сделать. Ногой он ударил Короя по руке в надежде, что тот выронит оружие. Выронить не выронил, но от удара он пошатнулся и повернулся немного боком. С ревом, достойным какого-нибудь средневекового блокбастера или фильма про викингов, он сделал выпад туда, где должно было быть сердце Короля.
Раздался жалобный звон.Король пошатнулся, но остался стоять. Шпага не пробила толстый нагрудник и кольчугу. Волк на мгновение замер, но снова продолжил атаковать. Весь нагрудник покрылся царапинами, живой мертвец не мог увернуться, но и Волк не мог причинить ему какого-то принципиального вреда. Среди рядов фарфоровых придворных снова раздался тихий смех-звон. Баюну тем временем стало прямо больно от того, как Виктор вцепился ему в руку, но убирать руку сейчас было бы равносильно тому, чтобы открыть люк под висельником. И тут он заметил движение уже за спиной своего друга.
– Волк! – закричал он. Его звонкий голос, казалось, разорвал тишину, зависшую над сражающимися. Но было слишком поздно.
Олень бросился на волка сзади и, казалось, несильно поддел его рогами. Как тряпичная кукла, Серый взлетел вверх. Седые длинные волосы разболтались, алая лента упала на камень брусчатки. Он зарычал и попытался дернуться, чтобы дотянуться вытянувшимися из пальцев когтями до горла или глаз зверя, но тот лишь мотал мордой, и ничего не получалось. Король перехватил полэкс в обе руки и начала медленно приближаться.
– Хватит! – Баюн со всех ног кинулся к другу, но перед нем плотными рядами выросли фарфоровые руки и плечи. Только сейчас он заметил, что их глаза были так же черны, как и у их господина. Виктор полез толкаться, но чьи-то сильные руки просто отшвырнули его на добрыйдесяток шагов. Он ударился головой, в рту появился железный привкус. Подняться уже не было сил, но он увидел, как Баюн точно так же отлетел на добрых полтора десятка метров. Он попытался подняться, но у него пока тоже не очень удачно получалось. Из-за заслоняющих бьющихся фигур, они ничего не видели.
Олень медленно наклонил голову, словно бы готовясь снять Волка, но на самом деле Король просто подошел для дистанции, достаточной для удара. Волк сквозь боль почувствовал момент, и когда мертвец занес молот, чтобы размозжить череп своему противнику и закончить его сказку раз и навсегда, когтями дотянулся до шеи Оленя и несколько раз судорожно провел по ней когтями. Зверь начал метаться из стороны, и в следующее мгновение полэкс раздробил на мелкие кусочки позвоночник уже оленю. Мгновения было достаточно, чтобы Волк содрал себя с рогов и, заливая площадь кровью, проковылял к фигуре в доспехах. Сейчас он стоял так, что ровно между его рогов застряла кровавая луна, и зрелище было совершенно инфернальным. Волк не знал, что в это время творилось в его сознании, но он оцепенел, а это следовало использовать. Забыв про шпагу, он бросился к мертвецу и с силой толкнул его в направлении трона. Он оказался на удивление легким, и потому расчет Волка сработал: Король споткнулся о костные ступени си грохотом рухнул на лестницу. В одно сторону покатила корона, вдругую отлетел полэкс. Серый со всех ног бросился к огромнму оружию, схватил его и обрушил на грудь противника. Тот не издал не звука, только панцирь прогнулся. Когда Волк занес молот-копье-алебарду для следующего удара, Король неожиданно властным для такой ситуации жестом поднял руки и сложил их крестом. Это была капитуляция.