Сказка в дом стучится
Шрифт:
До вечера далеко и до обеда долго. И даже дойдя до числа «дофига» не станет «пофигу». Все неправильно, больно и обидно. Как же это я, умудренная дурным опытом щука, могла попасться на Терёхинскую наживку — и так спокойно выполнять все, что его душеньке угодно, раз за разом, молча, как рыба об лед. Прочный лед его тонкого расчета. Сейчас я снова ответила «да» на предложение пообедать вместе. Не вдвоем, втроем — а при свидетеле Валерий Витальевич явно не позволит мне открыть рта для выяснения каких-либо отношений. Только для поедания сборной солянки!
— Никита, я тебя жду на углу у детской площадки, — позвонила я большому ребёнку, увидев его выходящим из школы.
Нельзя встречать, как маленького. Позорить перед другими ребятами, пусть их и по пальцам пересчитать, но кто ж знает: вдруг среди них есть кто-то очень важный?
Ребенок ответил «хорошо» и нашёл меня глазами, но встретились мы уже подальше от всех любопытных глаз.
— Мне обязательно с папой обедать?
Никита смотрел зло — явно в школе не развлекался.
— А почему нет? — ответила я, смотря теперь строго вперед.
— Потому что он меня задолбал.
Три шага мы сделали в тишине, три маленьких шага — в душе Никиты затеплилась надежда, что мы свернем с намеченного пути.
— Чем? — продолжила я допрос.
Заднюю передачу не дала, но скорость сбросила: сейчас плавно войдем в поворот, а там и с папочкой можно лоб в лоб столкнуться, ведь он-то явно не справляется с управлением семьей — прет по встречке. Погодка шикарная, солнышко светит, прямо, можно сказать, припекает — у кого-то! Главное, чтобы не пригорело…
— Учебой.
— Мне кажется, сейчас это для тебя самое важное.
— И для него тоже? — перебил Никита. — Ему похер столько лет было, а сейчас задолбал.
— Никита, следи за языком!
— А что я такого сказал? Вы сами будто так не говорите!
— Но не с тобой же!
— И со мной скоро будете… Будто я не понимаю!
— А что ты понимаешь?
Вместо ответа, Никита опустил голову и прибавил шагу. Я тоже не отставала.
— Так, может, это от тебя Сенька набрался словечек, а?
— Я с ним не общаюсь. Вы ему тоже давайте тогда выговаривайте… А то что только мне!
— Сеньке? Так он же не понимает, что говорит.
— Все он понимает. Это вы ничего не понимаете…
Да, не понимаю, чего это мне вдруг хамить начали.
— Зачем вы меня туда тащите? Я дома могу поесть. Вам без меня будет лучше.
— С чего ты это взял?
Снова глаза в асфальт.
— Отстаньте уже от меня… — пробубнил так тихо, что я только по движению его губ прочитала, куда мне следует пойти…
Да я бы в лес свалила и с не меньшим удовольствием, чем ты, «скипнула» открытый урок современного родительства в исполнении твоего папочки!
Но было поздно — Терёхин по обыкновению караулил у входа в кафе, но теперь уже не меня, а нас. И вот из-за того, что нас было двое, не побежал. Мы в свою очередь тоже не ускорили шаг.
— Я уже сделал заказ.
Да кто бы сомневался,
— Я это не ем, ты знаешь!
А вот в этом можно и усомниться — как часто вы обедаете вместе вне дома? Но задавать провокационный вопрос я не стала.
— Распробуешь, понравится…
Сказал и стрельнул в мою сторону взглядом: типа, и ко мне это тоже относится. Вернее, к нему — распробую жизнь с ним и не захочу никуда сбегать. Пообщаюсь еще пару раз с твоими родственничками и больше не увидишь меня, как собственных ушей, пусть ты и малость лопоух. Но не промах — не Наташа тебя облапошила, не Волков подставил, не я не замечала в свое время, а прозорливый папочка купил. Так просто… Все в жизни довольно просто. Не стоит даже заморачиваться поиском скрытых мотивов.
— Я купил самовар, — вдруг выдал Валера, опустив полную ложку обратно в тарелку.
Я, к счастью, успела проглотить свою.
— Я же просила…
— Да-да, ты просила, вот я и купил… Первое слово дороже второго, так всегда было.
Я сглотнула горько-кислую слюну: от перчика горела вся грудь, которую я старалась удержать под кофтой незаметной, но она вздымалась — ох, как высоко вздымалась!
— Я же сказала, что пошутила. Мне не нужен самовар.
— Его принесут через два часа. Будьте дома. И не надо так смотреть — его уже принесут. Найдешь ему применение. Он новый, электрический. Можешь в воскресенье детей напоить чаем из самовара, как в сказке. Помнишь, у нас был с советских времен, пока мы его не сожгли? Помнишь…
— Помню. Ты его еще на себя опрокинул.
Валера чуть приподнял подбородок, открыл было рот, но промолчал.
— Это я его перевернул, — буркнул Никита. — Мне бабушка рассказывала. Кран открыл с кипятком, и папа отбросил от меня самовар.
Говорил Никита, глядя в свою уже пустую тарелку.
— Я этого не знала, — опустила глаза и я.
— Тебя тогда не было на даче, — наверное, Валера тоже не смотрел на нас.
— И зачем ты самовар купил? — прошептала я тише Никиты. — В доме дети.
— Поставим у самовара вооруженную охрану. Никиту, например.
— Я за эстафетой буду следить.
— А потом за самоваром — все при деле.
— Может, уже чай закажем? Без самовара? — вмешалась я в ненужную перепалку. — У папы, наверное, мало времени. Ты во сколько домой придешь? Я в шесть уйду.
— Ты только кипящий самовар на столе не оставляй… А в остальном он больше не маленький.
Я выдержала наглый Терёхинский взгляд.
— Вам на дачу еще ехать, забыл?
— А мы без тебя не поедем. Ты раньше одиннадцати от сестры не вернешься. А в школу завтра к девяти. Зачем туда-сюда мотаться, бензин жечь.