Сказки иных миров
Шрифт:
При тусклом свете фонарной свечи можно осмотреть подвал хотя бы на расстоянии нескольких шагов. На моей груди лежали спутавшиеся жирные волосы, что не возможно по факту того, минимум, что я ношу каре. Еженедельно обстригаемые на руках ногти также имели непрезентабельный вид, как и я сама в целом.
Выделяющееся на фоне тьмы белое платье-плащ (по крайней мере, после стирки оно должно будет стать белым) знакомо мне не было, да и сам фасон больше бы подошел для домашнего халата в пол. Со всеми этими странностями вопрос назревал почему-то
Мы только отужинали жареным кроликом и собирались отправиться в путь, в славную крепость Феандигрог, чтобы предупредить всех эльфов-воинов о приближении арундинского войска. Мы должны спасти эльфийскую страну!
Неизвестные люди с недоверием поглядывали на меня и подходить ближе не смели. Думаю, я казалась им странной: на вора не похожа, а на умалишенную -- весьма. Возвращаясь к моему внешнему виду: такое чувство, будто я провела в этом месте не пару часов, а пару недель, если не месяцев.
Этот погреб стал для меня персональным адом, позволившим привнести в мою жизнь не только Легола из плоти и крови, но и толику сумасшествия. Посмотреть на свою жизнь под другим углом я как-то до сих пор не успела.
Про нетребующиеся мне, а то и вовсе исчезнувшие голод и сон я не вспоминала, в отличие от ощущения холода, медленно погружающего меня в состояние, подобное анабиозу.
***
Казалось, будто я свихнулась. После пробуждения сон или галлюцинация никуда не делись, став еще реальнее. Только на этот раз я оказалась не в пыльном подвале, а во вполне обустроенной избушке и, предполагаю, она на курьих ножках.
По крайней мере, именно так я всегда представляла внутреннее убранство деревянного жилища бабы Яги: печка на треть избы, полочки, заставленные разной бурдой, самотканые ковры на полу, небольшой обеденный стол и несколько квадратных табуретов.
Но и все это добро, в отличие от того подвала, покрыто слоем пыли потолще -- здесь явно давно не прибирались. На полу много грязных следов обуви разного размера и водяных разводов. На лавке, приютившейся около выхода, лежала буханка хлеба, какое-то питье и, кажется, одежда.
Тишина и пыль угнетали, но никто не спешил появляться в избушке. Легол также не додумался навестить меня, хотя чего стоит ожидать от воображаемого друга? Узнай о нем родители -- принудили бы взять отпуск на месяц и отправиться куда-нибудь отдохнуть, а если Коля -- взревновал бы и взбесился.
На лавке также обнаружились какого-то допотопного
Из-за обуявшего меня страха, никакой внешний вид не играл роли: ни спутанные грязные волосы, отросшие за неизвестный промежуток времени, ни ногти, превратившиеся в когти с желто-коричневым налетом. А к запаху, вероятно, я уже привыкла, а потому не ощущаю его вовсе.
Шли минуты и часы, а я все также оставалась в полном одиночестве. Тишину не нарушало ничто. Даже я не могла произнести ни звука и передвигалась с трудом, пытаясь понять, как долго я пролежала в том подвале без движения.
Тогда был красивый сон, заботящийся обо мне Легол и вкусная жареная крольчатина, а здесь только одна комната, заваленная всяким хламом, пространство которой по большей мере отобрано гигантской курной печью, а потому при топке весь дым будет внутри. Даже трубу не додумались сделать!
Тщательнейшим образом исследуя убранство избушки, я подумала, что для меня еще не все потеряно. Ходить стало легче, видеть тоже. Не сразу, но в течение нескольких часов я снова смогла выстраивать логические цепочки, пускай и примитивные для начала.
После вспомнила основные правила математики, ограничивающиеся простейшими действиями над однозначными числами как сложение и вычитание. Как называются еще два простейших действия достать из памяти не получалось, но что получится, если взять семь раз по шесть чего-нибудь, например яблок или конфет, я знаю. Пятьдесят шесть.
Делая простейшие вычисления в уме, я могла привести себя в норму. По крайней мере, я верила в это. Я верила в то, что вспомню кто такие Баба Яга, кто такой Коля и почему он должен меня ревновать и кто я такая. Имя вспомнила только на следующий день. Алена. Убила еще неделю, чтобы вспомнить его написание, радуясь, что не успела вычистить избушку -- пыль оказалась единственным доступным материалом для письма.
Выйти на улицу было страшно, но нужно. Зеленая роща обволакивала деревянный домик и казалась непроходимой. Ни одной тропинки не протоптано, а значит отыскать людей вблизи не предвиделось возможным.
Зато слышались легкие всплески текущей воды, а значит где-то рядом есть небольшая, но быстрая речка. Спустя столько времени пора привести себя в порядок, хотя я только сейчас осознала, что выгляжу как... Нужное слово вертелось на языке, но никак не хотело быть озвученным.
Полная изоляция не пошла мне на пользу, а как ее сломать -- нет никаких идей. Одежда все еще лежала на лавке.
<