Сказки народов Европы

Налепин Алексей Леонидович

— Ну-ка, чудо-мельничка, намели мне яств всяких, да не скупись!

Он и договорить не успел, а мельничка уже за работу принялась, колесики все закрутились, посыпались из нее дорогие кушанья, каких и король не едал. В один миг столько всего накрутила-навертела, что на целую деревню хватило бы. Бедняк испугался даже, закричал:

— Довольно, чудо-мельничка, остановись!

Сели путники на травку, пьют, едят досыта. Развеселились оба, песни петь стали, плясать, потом опять на травке растянулись, беседу завели. Новый знакомец говорит бедняку:

— Да, землячок, славная у вас мельничка,

но и моя шляпа ей не уступит. Давайте меняться.

— Э, землячок, я пока что в здравом уме, — отвечает бедняк, — моя-то чудо-мельничка всех моих домочадцев прокормит до скончания века и после того еще денька два. А шляпа вашей милости разве что для чучела сгодится.

— Ой ли! — засмеялся тот. — Ну так глядите в оба, коли до сих пор чуда не видели.

Снял он с головы шляпу и говорит:

— Шляпа, стреляй!

Ох, и жалко, скажу я вам, что на той поляне вас не было. Потому как такой пальбы и вы не слыхивали. Пули, картечь, ядра пушечные так и посыпались. Бах, ба-бах, тарабах! — палит шляпа напропалую. Не знаю, когда бы стрельба кончилась, не скажи шляпе хозяин ее: «Довольно уж, шляпа, довольно!»

— Ну-ну, — говорит бедняк, — выходит, и твоя шляпа не проста. А все же мне она ни к чему. Врагов-то нет у меня, а семейство мое она не накормит.

Да только хозяин шляпы не отставал, так и эдак бедняка уламывал, улещивал, всякие выгоды сулил, совсем голову задурил — уговорил наконец.

Простились они, каждый в свою сторону пошел — незнакомец с мельничкой чуть не вскачь припустил, мигом скрылся в лесу, а бедняк двух шагов не сделал и за голову схватился: «Что ж это я натворил, бестолковый, видать, бес попутал, а господь допустил…»

Невесело идет домой бедняк, еле ноги волочит, на палку опирается — да, чтоб не забыть: эту палку незнакомец на поляне оставил, очень уж спешил мельничку унести. Бедняк палку взял: вдруг нападет кто, подумал, хоть будет чем отбиваться.

Идет бедняк, горюет, чем к дому ближе, тем на душе тяжелей. А палка его вдруг спрашивает:

— О чем печалишься, хозяин мой?

Бедняк остолбенел, глаза вытаращил: ну и чудеса, палка заговорила!

А палка опять:

— О чем печалишься, хозяин мой?

— О том, что лишил меня господь разума, — отвечает бедняк, — а еще о мельничке, которой по своей же дурости лишился.

Не успел он договорить, палка из руки его вывернулась и в траве исчезла, только шорох прошел. Оторопел бедняк, глянул ей вслед, а палка уж тут как тут и чудо-мельничку за собой тащит!

Что я вам скажу? Позабыл с той поры бедняк про горе-печаль, и дома и в деревне его почитали: всех накормил он со своей чудо-мельничкой, и своих и чужих, а сам так разбогател, что на шести волах пахал, собаке и той не корку черствую, а калач бросал.

Время шло своим чередом. Как-то под вечер стоит бедняк (это он-то бедняк!) у ворот своих и видит, бредут по улице трое — вроде бы господского вида мужчина с женою и мальчиком. Пригляделся бедняк, и что же? Ведь это король Западной страны с семейством пешком идет! Выбежал бедняк им навстречу, поклонился почтительно да и спрашивает:

— Куда ж это вы, ваше величество, пешим ходом идти изволите?

— Эх, бедняк, — отвечает ему король, — горе у нас великое. Северный король отобрал у меня

мое королевство, из дворца прогнал. Идем вот куда глаза глядят.

— Ну, господин король, — говорит бедняк, — шибко не убивайтесь, помогу я вам в вашем несчастье, а покуда не побрезгуйте, извольте в дом мой зайти, отдохните с дороги.

На славу угостил бывший бедняк короля, и жену его, и сына малого — каких только яств на столе не было, гости всё подряд уплетали, еще и пальчики облизывали.

А когда улеглись усталые путники, нахлобучил бедняк на голову волшебную шляпу, взял в руки палку и отправился в путь-дорогу — войско северного короля искать.

Да уж что и искать, когда вот оно! Северный король привел в Западную страну несметные полчища, все заполонили черные воины, яблоку негде упасть.

Взошел тогда бедняк на высокую гору, снял шляпу, повернул ее в сторону чужеземного войска и приказал:

— Шляпа, стреляй!

Еще и палку на подмогу послал.

— Колоти их, — сказал, — прямо по головам, ведь эдаким дурням жадным голова так и так без надобности.

Немного времени прошло, ни одной вражьей души не осталось, некому и весть доставить северному королю.

Вернулся бедняк домой, говорит королю: так и так, можете в свой дворец отправляться. Король сперва не хотел ему верить, даже собственным глазам не поверил, когда увидел поле сражения и ни единого живого врага не обнаружил. Выкупил он у бывшего бедняка шляпу и палку, гору золота-серебра за них отвалил, на шести волах из казны возили, за неделю только управились.

А королевич подрос тем временем и на дочке восточного короля женился.

Свадьба была богатая, за столом всем местечко досталось, а бывший бедняк там чардаш [61] отплясывал, да не по-вашему, а как у них в деревне танцуют.

61

Стр. 265. Чардаш — венгерский национальный танец.

Может, еще и нынче пляшет, если не притомился. Завтра, может быть, и к вам в гости нагрянет.

Глупый Ишток

Венгерская сказка

В обработке Э. Бенедека. Перевод Е. Малыхиной

ил на свете бедный человек, и было у него три сына. Ничего не нажил бедный человек, кроме быка одного, помер — только быка и оставил сыновьям в наследство. Да лучше б вовсе не оставил ничего, потому как сыновья извелись, голову себе ломая, как им быть, как быка на три части делить. Младший сын, Ишток, — его все глупым Иштоком звали за глупость — предложил братьям быка забить, а мясо продать и разделить деньги поровну. Но разве же старшие братья будут согласны, если дурак что предложит! Да только и сами они ничего придумать не могут, а кормить быка не хотят, каждый на другого кивает: поди ты ему корма задай, бык-то не только мой, но и твой. Совсем отощала бедная животина, одни ребра торчат.