Сказки народов Европы
Шрифт:
Написал им бог такую грамоту, дал ее волку, его и назначил главным правителем среди зверей.
А волка сомнение взяло: где же ему, лесному жителю, такую важную бумагу хранить? Мало ли что может в лесу-то случиться. «Отдам я ее собаке, она все же в селе живет, при доме. Так оно будет надежнее», — подумал волк и отдал грамоту собаке.
Ну, а собака тоже не стала держать у себя грамоту. «Как бы чего не вышло, — думает, — я на дворе живу, отлучаюсь. Отдам я грамоту кошке, она как-никак в доме живет, при людях. Так оно будет лучше, спокойнее». И отдала грамоту кошке.
Кошка оставила грамоту у себя, все бы ничего, да вот беда: мальчишки-озорники
Вот с той поры и повелось: волк за собакой гоняется, требует грамоту, а собака за кошкой. Собака лает, рычит:
— Веррни грамоту! Веррни грамоту!
А кошка взъерошит шерсть дыбом, морденку ощерит, обернется, шипит-мурчит:
— Сгорела же! Сгорела же!
Лиса и еж
Румынская сказка
Перевод С. Кульмановой
Вот однажды идут они и беседуют по-приятельски. Лиса начала хвастаться, какая она умная и ловкая, хитростей у нее в запасе — целый воз и маленькая тележка. Ну надо же, до чего врать горазда!
— Так много? — удивился еж. — Неужто правда?
— Правда, правда, я не зря говорю.
Дошли они до волковни при дороге — так у нас называли в давние времена ловушки для волков, большие глубокие ямы вроде колодца, а на дне приманка — мясо, падаль всяческая. Прыгнет туда волк или лиса, наедятся, а выбраться уже не сумеют. Хозяин волковни изловит их, шкуру сдерет, продаст и денежки получит.
Да, пришли они к волчьей яме, скувырнулись в нее и на еду набросились. Когда до отвала наелись, лиса опять за свое — про целый воз и маленькую тележку хитростей балаболит. Еж слушал-слушал и вставил:
— А я только одну-единственную хитрость знаю, такой я глупый. Слушай, лиса, как мы теперь выбираться наверх будем, а? Может, твой воз и тележка помогут?
— Что ж, попробуем! — отвечает лиса.
Скок-поскок и — вниз кувырком! Никак не вылезти, хоть тресни!
Тогда еж притворился больным.
— Слушай, сестрица, у меня так бурдюк разболелся, сил нет! (Бурдюком звери живот называют, да и люди в шутку так говорят.) Знаешь, где болит, вот тут, где самый пупочек. Ты, уж пожалуйста, помни его носом, подави хорошенько, авось пройдет!
Лиса уткнулась мордой ему в животок, а он взял да свернулся клубочком, иголки-то и впились ей в морду! Она давай трясти головой, как крутанет — швырк! — еж-то и вылетел из ямы наверх.
— Видишь, лиса, — говорит еж, — я на одной только хитрости выехал, давай выезжай и ты на своем возу иль на тележке.
— Братец еж, помоги ты мне, уж пожалуйста!
— Ладно, так и быть, вытащу тебя, вывезу на своей одной хитрости, не посмотрю, что ты и сама на выдумки хитра, могла бы мозгами пораскинуть. Пользуйся моей добротой! Так вот, слушай меня: притворись дохлой, замри, будто ты совсем-совсем дохлая. Сейчас должен прийти волчатник. Он к тебе спустится по лесенке, ты не дыши, лапки вытяни, дохлая — и
Так все и вышло, как «глупый» еж говорил:
пришел волчатник, спускается в яму, вышвыривает лису за хвост. Она задала лататы. Когда он вылез из ямы, лисы и след простыл.
— В другой раз буду умнее, — говорит он. — Когда окажется тут мертвая лиса, я сперва застрелю ее, выпущу один заряд, погляжу: если не встанет, значит, и вправду мертвая. А эта была, видать, жива, удрала, негодяйка!
Так и остался волчатник ни с чем.
Силен ежик! И сам выбрался из ямы, и лису вывез без воза и без тележки.
Про дятла
Румынская сказка
Перевод С. Кульмановой
Вот однажды насобирал бог полный мешок разных вредных козявок, жучков, букашек, комаров — ну, словом, всех, какие водятся на земле. Завязал он мешок туго-натуго и раздумывает, кого бы послать утопить в море всю эту вредную живность. Вот и надумал. Призвал к себе в сад бабу носастую, а сад у него богатый был — и цветов, и деревьев полным-полно. Да, призвал он ее, подает мешок и говорит:
— На вот, возьми, отнеси этот мешок к морю и забрось, утопи его. Да смотри не развязывай, не любопытствуй, что там внутри! Иначе таких бед натворишь, вовек не справишься. Поняла?
— Как не понять! Разве я враг себе? Да как же так я ослушаюсь?! Такого со мной никогда не бывало. Исполню все как надобно. Ей-ей, право слово, не развяжу!
— Ну, ступай!
Так и послушалась она, держи карман шире! Нашел кого посылать!
Вскинула баба мешок на спину и пошла своей дорогой. Далеко-то она не ушла, любопытство так разобрало, как же тут утерпеть, не заглянуть, что же в мешке спрятано? «Может, и путное что? Бросить-то дело недолгое. Я только одним глазком взгляну и опять завяжу», — думает. Остановилась она, опустила мешок и только стала развязывать, как оттуда полезла вся мелюзга летучая и ползучая! Мошки, жучки, козявки, букашки, почуяв волю, заторопились упрятаться кто куда. Одни — поскорее в траву, в землю зарыться, другие — в щелки коры, на деревья. Не дураки, не стали ждать, пока их обратно в мешок упрячут!
Перепугалась баба носастая, заметалась, забегала. Как теперь всех поймать? Сколько-то и поймала, посовала в мешок — всего ничего. И пришлось ей вернуться в сад, повиниться. Бог ей и говорит:
— Что ты наделала, глупая баба! Теперь станешь ты птицей носастой — дятлом, ищи и лови всех, кого упустила, и, покуда не переловишь, так и останешься птицей!
Так вот и появился дятел, люди сказывают.
Не знает он ни покоя, ни передышки. Долбит своим носом деревья и в лесах, и в садах, все ловит жучков, букашек, козявок, верно, надеется, что вот-вот управится и опять станет бабой носастой. Все деревья обрыщет, ни одного не пропустит, в особенности если трухлявое иль дуплистое. И по сей день ищет и ловит, конца-краю им нет.