Сказочная глупость

Гедеон Александр и Евгения

– Если вы захотите со мной связаться, то просто поищите в информационном справочнике Кварцита. Расмира Ломи. Я позабочусь о том, чтобы эта юная леди усвоила, как написать мне и вам не понадобится разыскивать её по всей галактике.

– Расмира Ломи, - повторил Чимбик.
– Я обязательно напишу, или позвоню Вам.

– И я, - добавил Блайз.

За спиной Расмиры взвыли прогреваемые двигатели звездолёта.

– Вам пора, - без особой надобности сказал сержант.

Кейджи коротко кивнула и потянула за собой никак не желавшую уходить Таки. Тви'лечка то и дело оборачивалась

и не переставая махала рукой, до тех пор, пока не скрылась в недрах корабля.

Клоны дождались взлёта и побрели на свой корабль. Чимбик прошёл в рубку и подал сигнал эскадре. В кодированном сообщении значилось, что он достиг указанной точки и ожидает эвакуации. Начался обратный отсчёт.

Зайгеррия. База клонов

Когда Лорэй проснулись, за узким окошком под потолком непроглядная темнота сменилась неясным серым предрассветным сумраком, а события предыдущего дня стали размытыми и как будто ненастоящими. Реальной была лишь усталая опустошённость и необычайное чувство покоя, царившего в душах. И пусть тысячи писателей и философов из сотен миров пишут о том, что месть не приносит облегчения, сёстры Лорэй впервые за долгие годы спали спокойно. Самый страшный монстр из их кошмаров был мёртв и жестокая когтистая рука, то и дело сжимавшая их сердца, наконец-то исчезла.

Всё остальное, казалось, потускнело, выцвело и больше не имело особого значения. Обида, вызванная предательством клонов, потеряла силу и превратилась в досадный, но незначительный эпизод из прошлого, а отчаянное нежелание лететь на Корусант и связываться с джедаями теперь было простой вялой неохотой.

Рядом с кроватью обнаружилась чистая одежда, по иронии судьбы снова мужская и не по размеру. Слишком большие шлёпанцы то и дело норовили слететь с ноги, заставляя передвигаться шаркающей походкой, едва отрывая ноги от пола, и в конце-концов близнецы решили ходить босиком. Единственными подходящими вещами в их новом гардеробе были безразмерные глухие плащи, столь популярные во всех уголках галактики. Но эти неказистые наряды нравились близнецам куда больше тряпок и украшений, в которые их годами рядили хозяева.

Это воспоминание заставило руку Свитари невольно коснуться шеи, ещё недавно украшенной декоративным нейроошейником, и пообещать себе, что этого больше никогда не повторится. Полукровка не представляла, каким образом добиться этого, но собиралась во что бы то ни стало найти способ.

– Как думаешь, нас снова заперли?
– негромко спросила Эйнджела, прислушиваясь к доносившимся снаружи звукам. На улице шёл дождь, едва слышный сквозь прикрывающую крышу толщу земли.

– Есть простой способ узнать, - ответила Свитари и, подойдя к двери, толкнула её наружу.

Вопреки опасениям, дверь, натужно скрипнув, открылась. Клоны сидели спиной к входу, под огромным, метра четыре в диаметре, листом местного гигантского цветка, по которому гулко барабанили дождевые капли. На скрип двери они не обратили абсолютно никакого внимания, но эмпатка почувствовала, что её с сестрой появление не осталось незамеченным.

Клоны разговаривали... о дожде.

– Дождь, - Чимбик вытянул руку и

позволил нескольким тяжёлым каплям упасть на свою ладонь.
– Никогда не думал, что это может быть так красиво.

Дожди на Камино шли постоянно, сколько клоны себя помнили. Но там это была стихия, когда-то едва не уничтожившая разумную жизнь на планете, сплошная стена воды в мрачном серо-стальном водном мире. Тот дождь они ненавидели. Потом был дождь Джабиима - постоянный, как и на родине клонов, но на этом сходство заканчивалось: вместо металлических и пластиковых полов Типока-сити под ногами была жадно чавкающая, словно пасть ненасытной твари, густая красно-коричневая грязь. Она хватала за ноги, липла к снаряжению, подло шлёпаясь оттуда на казалось бы надёжную каменистую поверхность, превращая каждый шаг в игру с удачей - подскользнёшься, или нет? Упадешь, или удержишься?

Тут дождь был иным. Вместо оглушающих потоков, низвергающихся с небес под оглушающий аккомпанемент грома, зайгеррианский дождь негромко и весело шлёпал по широким листьям местных растений, создавая неприхотливую и приятную слуху мелодию. В неё гармонично вплетались звуки фауны, поскрипывание древесных стволов, шелест листвы и на самой границе слуха даже не слышался - нет, угадывался,- лихой посвист напоенного ароматами джунглей ветра. В довершение ко всему капли воды в лучах восходящего местного светила переливались всеми цветами радуги, посверкивая, словно драгоценные камни, которые клоны видели в украшениях богатых дам.

– Знаешь, - Блайз встал и стукнул по листу, вызвав небольшой водопад.
– Мы когда с Ри на лайнере летели, там один пожилой корунай пел песню. Я тогда не совсем её понял, а вот сейчас дошло...

– И что он пел?
– Чимбик вновь высунул руку, и сложил ладонь лодочкой.

– Он пел на родном языке. Мне Ри перевела. Сейчас...
– Блайз уселся и процитировал:

– Я вижу синеву неба, и зеленую траву,

Я вижу белые облака в небе, что для тебя и для меня,

И говорю сам себе: 'Как же прекрасен этот мир'...

Блайз прервался, кашлянул и продолжил:

– И ведь он прав - мир прекрасен.

– Наверное, он искренне любил жизнь, - задумчиво произнёс сержант, выливая набранную воду на землю.

– Кто?

– Тот корунай, - пояснил Чимбик, вытирая руку о бедренный щиток и обратился к сёстрам, не поворачивая головы:

– Мисс, если вы проголодались - еда на столе в комнате справа от входа. Правда, там одни консервы, но ничего, есть можно.

Близнецы ничего не ответили, просто молча сели напротив клонов, на торчащий из земли толстый корень какого-то местного растения, точно такой же, на котором сидели мужчины, и позволили редким каплям, долетавшим под естественный навес, касаться своих лиц.

– Когда мы летим на Корусант?
– спустя несколько минут нарушила молчание Свитари.

– Через пять часов, - сержант повернул голову к полукровкам.
– Мы...
– он указал на Блайза, а потом на себя, - ... летим на Тройной Ноль. Вы, - палец упёрся в сестёр, - куда пожелаете. Вот ваш корабль, - он кивнул на захваченный у тойдарианца транспортник, в рубке которого возился Дум, тщательно проверяющий все системы.