Скитальцы Гора
Шрифт:
Офицер, окинув меня презрительным взглядом, отвернулся.
Не успел конвоир закончить с кляпом, как откуда-то справа до нас донеслись неясные крики, которые постепенно приближались к нам. Вскоре я смог разобрать, что люди кричат о какой-то большой победе одержанной на правом фланге. Эта новость была встречена оглушительным рёвом тысяч глоток, от которого, казалось, содрогнулась вся дельта.
— Там! — ткнул пальцем офицер, снова поворачиваясь ко мне и облокачиваясь на борт баржи. — Вон там, Ты понял? Там только что одержана победа, завоёванная сталью Ара. Победа, которая полностью опровергает твои предательские
Солдаты, сидевшие на плоту позади меня, такое заявление приветствовали криками и насмешками в мой адрес.
Мужчины, толкавшие баржу шестами, снова взялись за свои инструменты и упёрлись в дно.
Стоя по грудь в воде, я никак не мог прийти в себя от полученного известия. Я был не в состоянии поверить в это. Произошедшее не укладывалось в моей голове. Неужели все мои догадки, мои гипотезы и подозрения были настолько глубоко ошибочны?
— Тяни! — рявкнул на меня конвоир, выводя из ступора. — Чего застыл!
Один из тех двух шестов, что использовались на этом плоту, воткнулся в мою спину, чувствительно напоминая, что надо двигаться вперёд.
— Пошёл! — снова скомандовал конвоир.
Я испуганно всем своим весом налёг на упряжь, поднатужился и, скользя по дну зарывающимися в ил ногами, почувствовал как плот сдвинулся с места. Не успев пройти вперёд и нескольких шагов, я вдруг с нехорошим чувством понял, что, скорее всего, произошло.
12. Крики речных чаек
— Кое-кто хочет тебя видеть, — сообщил мне мой конвоир.
Я посмотрел на него с песка, на котором лежал, со скованными за спиной руками, привязанный к двум кольям за ноги и за шею. Кляп из моего рта так и не вытащили.
— Приведите его в порядок, — велел мужчина, которого я никогда прежде не видел.
— Вымойте, причешите, побрейте, и быстро, — добавил второй, такой же незнакомец, как и первый. — Сделайте его презентабельным.
Мне развязали ноги, на короткий момент сняли верёвку с шеи, ровно на столько, сколько им потребовалось, чтобы поставить меня на колени, а потом сразу же петля вернулась на место. Песок и засохшую грязь с меня смыли. Волосы причесали. Однако руки по-прежнему оставались в наручниках за моей спиной.
— Кляп вытащите, — приказал один из незнакомцев. — Только ткань привяжите к веревке на его шее, чтобы ими в любой момент можно было воспользоваться.
— Выдать ему кусок ткани на бёдра? — уточнил мой конвоир.
— В этом нет необходимости, — отмахнулся второй мужчина.
— Что здесь происходит? — спросил я.
— Тебя хотят допросить, — пояснил первый незнакомец.
— Надежно ли он закован? — спросил голос, заставивший меня поражённо замереть.
Впрочем, подобная реакция была бы у любого, кто услышал бы такой голос здесь, в дельте. Это был голос женщины!
— Абсолютно надёжно, Леди, — заверил её один из этих двух мужчин.
Женщина приблизилась ко мне, осторожно ступая по мокрому песку невероятно дорогими сандалиями, которые она, судя по всему, боялась повредить. Надо признать, двигалась она изящно, но всё портил её глаза, презрительные и отталкивающие.
Она окинула меня с ног до головы оценивающим цепким взглядом.
Невысокого роста, с хорошей фигурой, которую не смогли спрятать даже тяжёлые ткани одежд сокрытия, трудно
— Оставьте нас, — приказала она сопровождавшим меня мужчинам. — Я должна поговорить с ним конфиденциально.
Мой конвоир, на всякий случай, проверял наручники на моих запястьях, а также верёвку на шее и насколько крепко она привязана к колу, вбитому в песок. Лишь по окончании тщательной проверки он отошёл вслед за другими.
Женщина чуть-чуть приподняла край своих одежд, оторвав их от мокрого песка, по-видимому, не желая их запачкать. С тот момент, стоя передо мной, и придерживая дорогие ткани одежд одной рукой, она казалась надменной, сердитой, презрительной и брезгливой. Я нисколько не сомневался, что она жаждала закрыть глаза, чтобы открыв их увидеть вокруг себя вместо дельты, широкий проспект Ара, где по обе стороны возвышаются галереи, театры и магазины. Я замер перед ней, не поднимая взгляда, сосредоточенно рассматривая пальцы её ног, выглядывающие из украшенных вышивкой сандалий.
— Ты знаешь, кто я? — спросила меня женщина.
Я поднял взгляд, но смотрел за неё, в сторону горящих у кромки воды факелов. Теперь, стоя на коленях, я смог разглядеть очертания баржи, пурпурной с позолотой, с позолоченной надстройкой, покрытой золотистым тюлем.
— Итак, Ты знаешь, кто я? — повторила она свой вопрос.
Женщина приподняла края своих одежд не больше, чем на хорт или два, ровно на столько, чтобы оторвать их от песка. Конечно, солдаты Ара служащие в его регулярной армии, мужчины вымуштрованные и дисциплинированные, и всё же я подозревал, что ей не стоило бы показывать им свои лодыжки. В конце концов, они были мужчинами, гореанскими мужчинами, причём слишком долго не видевшими женщин.
— Кажется, тебе затыкали рот, — заметила она, демонстративно глядя на привязанный к веревке на моей шее лоскут промокшей ткани.
— Да, — признал я очевидное.
— Пленник должен иметь понимание, что кляп, — усмехнулась женщина, — может быть использован в любой момент по прихоти его конвоира.
— Конечно, — согласился я.
— Так вот, — заговорила она, немного помолчав, — можешь мне поверить, у меня есть власть над тобой. Стоит мне только того пожелать, и тебе заткнут рот немедленно и надолго.
— Я это понимаю, — заверил я её.
— Я — Леди Ина из Ара, — наконец представилась женщина, — я из штаба Сафроника, командующего силами Ара на севере.
— Я знаю, — кивнул я.
— Я — наблюдатель, — добавила она, — я действую от имени Леди Талены из Ара, дочери Марленуса.
— Бывшей дочери Марленуса, — поправил я Леди Ину. — Убар полностью отрёкся от неё и лишил Домашнего Камня.
— О-о-о, — протянула она, — кажется, Ты знаком с политической ситуацией в Аре.
— А вот мне кажется необычным то, что такая женщина, отверженная, лишенная Домашнего камня, ещё недавно изолированная от всего мира в центральной башне, опозоренная, оказалась в состоянии направить наблюдателя в дельту.