Скитальцы Гора
Шрифт:
— Ко мне, — скомандовал я.
Леди Ина сделала несколько осторожных шагов, пока не оказалась так близко, что мне достаточно было просто поднять руки, и она оказалась бы в моих объятиях.
— Вот видите, — прошептала Ина, — я могу быть очень послушной.
Я не двигался, и тогда она подняла руки и положила их мне на плечи.
— Теперь я готова отработать мою поездку, — промурлыкала она.
— Твою поездку? — насмешливо переспросил я.
Конечно же, она не забыла того, что я пообещал ей привязать её к плоту и вести пешком.
— Моё содержание, — улыбнувшись исправилась Ина.
— Не сомневаюсь, что
— В некотором смысле, да! — рассмеялась она.
— А Ты уверена, что сможешь это выдержать? — поинтересовался я.
— Конечно, — кивнула она, — уверена!
Наконец, она, не дождавшись моих действий, подняла голову и поднялась на носочки, чтобы поцеловать меня, но я снял её руки со своих плеч и сделал шаг назад, продолжая удерживать женщину за запястья перед собой лицом к себе. Леди Ина озадаченно уставилась на меня.
— Повернись, — приказал я, выпуская её руки их своих. — На живот.
— Я не понимаю, — пробормотала она.
— Что-то Ты не похожа на послушную пленницу! — бросил я, всем своим видом демонстрируя недовольство. — Решила проявить непослушание?
— Нет! — вскрикнула Ина, и торопливо повернувшись, ничком растянулась на песке.
Я моментально, скинув с себя тунику и оружие, нырнул следом.
— Ой! — вскрикнула от неожиданности, схваченная и беспомощно удерживаемая пленница, и тут же возмущённо закричала: — Я — свободная женщина!
Я тоже закричал, но уже торжествующе.
— Вы не можете делать это со свободной женщиной! — заверещала Леди Ина, но её крики протеста сразу перешли в подвывание: — О-о-а-и!
Я честно пытался не шуметь слишком сильно. Не хотелось бы привлечь к этому островку внимание ренсоводов или хищников. Однако это было легче подумать, чем удержаться от крика удовольствия. На моих глазах выступили слезы.
Женщина подо мной извивалась в тщетных попытках вырваться из-под моего тела. Она, то дёргалась, то пыталась перевернуться, то приподнимаясь на локтях, старалась ползти по песку.
Потом я снова закричал, выплеснув в рвущемся помимо моего желания наружу крике, всю мощь своего облегчения, наслаждения, удовольствия. Как же давно у меня не было женщины!
— Я — свободная женщина, — донеслись до меня рыдания снизу.
Я по-прежнему удерживал свою беспомощную пленницу с беспощадностью тисков прижатой животом к песку.
— А-и-и, — тихо простонал я.
— Выпустите меня! — отчаянно закричала женщина.
— Не стоит так шуметь, — укорил я её.
— Это я шумлю? — возмутилась Леди Ина.
— Лежи спокойно, — велел я.
— А что, у меня есть выбор? — сердито спросила она.
— А Ты что, забыла, кто здесь пленница? — осведомился я.
— Нет, — буркнула она.
— Нет, что? — зловеще спросил я.
— Нет, похититель! — в ярости бросила Леди Ина.
Я сомневался, что она получила много удовольствия от произошедшего, по крайней мере, не сразу и если вообще получила. Возможно, мне следовало бы уделить ей немного больше внимания, чем я это сделал, всё же Ина была свободной женщиной, и не простой рабыней. Однако, откровенно говоря, я в тот момент был совсем не в том настроении, чтобы интересоваться чувствами женщины. Действительно, будет ли мучимый жаждой человек где-нибудь в Тахари, интересоваться
Я тяжело дышал, с хрипом пропихивая воздух в лёгкие и выталкивая обратно. Однако свою пленницу я продолжал жёстко удерживать под собой. Как бы то ни было, подумал я, но если мужчина пережил долгое воздержание, а ничего более подходящего рядом нет, то можно обратиться за помощью даже к свободной женщине. Возможно, пришло мне в голову, именно поэтому многие свободные женщины стараются держать своих мужчин в состоянии сексуального голода, просто они надеются, что тогда продолжат представлять для них интерес. Интересно, они хоть понимают, чем рискуют? И как же это совершенно отличается от рабыни, чья сексуальность была освобождена, разбужена и отточена, что она превратилась в беспомощную жертву своих потребностей, и зачастую вынуждена умолять своего хозяина о внимании.
— Ох! — простонала подо мной Ина.
— Ах! — с облегчением вздохнул я, наконец-то, отдышавшись и готовый к новому приступу.
Через некоторое время, на этот раз значительно большее, я снова затих, получив желаемое удовольствие от своей пленницы. Однако я и не подумал выпустить её из своих рук. Кажется, она снова рыдала.
— Ну что? — тяжело дыша, поинтересовался я. — Ты можешь выдержать это?
— Это ведь не имеет никакого значения, не так ли? — спросила Леди Ина, не переставая дрожать и всхлипывать.
— Нет, — признал я.
— Слин! — выплюнула она. — Слин!
— Сейчас у меня нет потребности в разговорах, — сказал я.
— Выпустите меня, — потребовала она, попытавшись взбрыкнуть.
— Нет, — осадил её я.
— Ну пожалуйста, — попросила Леди Ина, со странными нотками с голосе.
— Почему это? — полюбопытствовал я. — Неужели Ты боишься, что можешь начать чувствовать?
— Нет, — дёрнулась женщина, как от удара. — Конечно, нет!
— А мне кажется, что Ты уже начинаешь кое-что чувствовать, — усмехнулся я.
— Нет, — замотала она головой. — Нет!
Я почувствовал, как её тело беспомощно задёргалось подо мной. Признаться, все её потуги высвободиться только доставляли мне больше удовольствия. Мне даже стало немного жаль, что она не была рабыней. Трудно описать насколько свободные женщины ниже рабынь в этом плане. Стоит отметить, что одним из самых больших удовольствий занятия любовью с рабыней, является бескомпромиссная эксплуатация её изумительной сексуальной чувствительности, её полной беспомощности, бросающей женщину во власть мужчины, позволяющей ему делать с ней всё, что ему нравится и получать от неё всё, что он хочет. Она может быть вознесена на вершину блаженства, а потом сброшена в пропасть страсти, всё в руках господина, всё в рамках его желаний, в его власти. Он может играть на ней, как на музыкальном инструменте, и добиваться, от неё, чтобы она звучала так, как ему хочется. Стоит только пожелать, и можно безжалостно удерживать её на краю экстаза столько, сколько будет нужно господину, а через мгновение, лёгким касанием, сбросить её в пучины рабского огня. Трудно найти что-либо столь же притягательное, захватывающее и прекрасное, как беспомощно оргазменная рабыня, исходящая криками подчинения и любви.