Скитальцы Гора
Шрифт:
— Ты двигаешься, — заметил я.
— Мне трудно противостоять этому, — простонала женщина.
— Ничего, я не возражаю, — усмехнулся я.
— Монстр! — вяло запротестовала она.
— Ого, Ты делаешь это снова, — сообщил я.
— Это делает моё тело! — попыталась оправдаться Леди Ина.
— Возможно, — не стал спорить я. — Кажется ему стали любопытны некоторые ощущения, а может даже, оно оголодало без них.
Ина, распростёртая подо мной, прижимающаяся щекой к песку, издала какой-то неразборчивый сердитый звук. Её ладони, лежавшие по
— О-о-ох! — простонала она, заставив меня засмеяться.
Теперь она подняла, почти запрокинула, голова. Плечи поднялись, тело напряглось, и выгнулось дугой, опираясь на предплечья, утонувшие в песке. Кулаки сжались так, что побелели костяшки пальцев. Это было очень красиво, жизненно и чувственно.
— Я не знала, что есть такие мужчины, как Вы, — вздохнула Леди Ина, через некоторое время, немного отдышавшись, — которые делают с женщинами всё, что им захочется.
— Была бы Ты рабыней, — усмехнулся я, — Ты знала бы много таких мужчин.
— Ох! — только и смогла произнести она.
— Возможно, теперь Ты снова должна попытаться не двигаться, — предположил я.
— Я и так пытаюсь не двигаться, — сердито буркнула женщина. — Можете быть уверены в этом!
— Как же я могу тебе поверить, если Ты опять делаешь это? — осведомился я, заставив её застонать от обиды и раздражения. — Эй, Ты поосторожнее, а того и гляди, возбудишь меня снова.
— Нет, нет! — задёргалась Ина.
— О-о, превосходно, — похвалил её я.
— Нет! — выкрикнула она и дёрнулась ещё сильнее.
— Молодец, так ещё лучше! — выдохнул я.
— Нет, пожалуйста, не-е-ет! Ой! О-о-о-ох!
— Ай-и-и! — внезапно закричал я, снова оказавшись во власти моих рефлексов, и потеряв возможность издавать членораздельные звуки.
Мы на какое-то время выпали из реальности, задыхаясь, дёргаясь словно в агонии, извиваясь как в змеи, взрывая песок вокруг своих тел. Теперь я прижимал к себе её, ставшее беспомощным, словно кукла, тело почти нежно. Потом мы замерли в прежнем положении и примерно на том же месте. Обоим нашим, покрытым потом и песком телам, нужен был отдых. Мы тяжело дышали.
— Вы обращаетесь со мной, как будто я простая рабыня, — сказала моя пленница, когда смогла разговаривать.
Я не стал отвечать на её необоснованное обвинение. Фактически, у неё было крайне слабое представление относительно того, как можно было бы обращаться с рабыней.
— Я не игрушка, — обиженно пробормотала она.
— Среди женщин есть много таких, кому судьбой назначено быть игрушкой, — заметил я.
— Значить теперь я — ваша игрушка, — прошептала Леди Ина.
— Да, — не стал отрицать я.
— А помните, как дотронувшись до меня, привязанной к шесту, как Вы выразились, по-хозяйски, Вы принесли мне извинения и попросили прощения? — спросила женщина.
— Помню, конечно, — кивнул я.
— Вы просто дразнили меня, не так ли? — поинтересовалась Леди Ина.
— Конечно, — признал я.
— Вы очень сильный, — сказала она. — Я даже представить себе
— Тем не менее, Ты уже дважды была с мужчинами, — припомнил я.
— Теперь даже не уверена, что они были мужчинами, — призналась она.
— Рискну предположить, что они-то как раз были мужчинами, — усмехнулся я. — Скорее уж в тот момент это Ты не была женщиной.
— Я не понимаю, — удивилась Ина.
— Была ли Ты покорна им, как этого требует твоя природа? — спросил я.
— Конечно, нет, — ответила она. — Я же свободная женщина!
— Возможно, твой опыт был бы сильно отличным от уже известного тебе, — заметил я, — если бы твоё поведение в тех отношениях, было более естественным для женщины.
— Мне трудно это понять, — призналась Леди Ина.
— А Ты попробуй представить, какими были бы ваши тогдашние отношения, — предложил я, — если бы Ты была их пленницей или, в идеале, рабыней.
— Теперь понятно, — сказала женщина, заметно задрожав.
— Подчинение больше подходит для женщины, — заметил я.
— Нет! — мотнула головой Ина, но тут же тихонько всхлипнув, прошептала: — Или да.
— Да, — заверил её я.
— Но Вы же не знаете тех мужчин, — вскинулась она. — Как можно было подчиняться им? Они же были слабаками!
— Возможно, они были слабаками, но не исключено, что и нет, — сказал я.
— Были! — уверенно заявила Леди Ина.
— Тогда, зачем Ты допустила их к своей постели? — полюбопытствовал я и, не дождавшись ответа, спросил: — Может быть, Ты сама хотела видеть рядом с собой таких мужчин, над которыми могла бы доминировать, или которых не должна была бояться?
— Я не знаю, — отозвалась женщина.
— Но даже слабаку, для тебя было бы вполне уместно полностью подчиниться, — сказал я вдруг заплакавшей женщине. — Отдаваясь ему, Ты обязана подчиниться принципу мужественности, воплощенному в нём. Своим подчинением Ты бы признала за ним право на мужественность и исполнила бы свою потребность, представив ему свою женственность. Безусловно, я нисколько не сомневаюсь, что сделать это намного легче и прийти к этому намного быстрее, если мужчина силен, если он бросает тебя к своим ногам и возвышается над тобой с плетью, и у тебя не возникает ни капли сомнения, что за самое минимальное сопротивление последует неминуемое наказание.
— Я готова подчиниться, но только истинному господину, — признала моя пленница, — никак не слабаку.
— Как знать, возможно, подчинись Ты любому мужчине, ясно и без оговорок, — продолжил я, — и Ты могла бы обнаружить, что тот, кто по твоему мнению был слабаком, в действительности может вовсе не быть таковым. Найдётся немного мужчин, которые однажды почувствовав аромат господства, и тем более войдя во вкус, согласятся хотя бы подумать над тем, чтобы отказаться от него.
— Пожалуй, я сказала это не подумавши, — заявила Леди Ина. — По своей воле я никогда не смогу подчиняться ни одному мужчине. Я — свободная женщина! Я никогда не стану рабыней!