Скитальцы Гора
Шрифт:
— Подозреваю, что когда ренсоводы схватили тебя, то после того, как они сделали тебя своей раздетой и связанной пленницей, они разрешили засвидетельствовать сожжение твоей баржи, не так ли? — поинтересовался я.
Леди Ина промычала один раз.
— Ты наблюдала за этим, стоя на коленях, на ренсовом плоту, — предположил я, — а твои запястья были привязаны к щиколоткам.
Женщина удивлённо уставилась на меня.
— Это должно было дать тебе ясно понять, что Ты теперь в их власти, — пояснил я, — как и то что, транспортировать к месту назначения тебя собираются в подходящем для тебя положении.
Леди Ина по-прежнему не сводила
— Я имею в виду то, что тебя поставили на колени и связали, — добавил я, — это обычная ситуация в твоём случае, то есть они относились к тебе не столько как к захваченному в плен врагу, сколько как к женщине. Так часто поступают, например, с рабынями. Уверен, что мне нет смысла объяснять тебе уместность и значение связывания стоящей на коленях женщины, не больше, чем эффективность этого с точки зрения безопасности.
Судя по тому, как брызнули слёзы из её глаз, она действительно не нуждалась в дальнейших объяснениях.
— Но они, наверняка, не стали задерживаться здесь на весь день, — продолжил я, — по крайней мере, не ради того, чтобы Ты полюбовалась полностью сгоревшей баржой. Могу предположить, что как только огонь охватил большую часть конструкции, они отвязали твои лодыжки от запястий, бросили тебя животом на настил ренсового плота. Само собой, руки и ноги остались связанными, просто отдельно. Я прав.
Одиночное мычание и новая порция слёз.
— Кроме того, — продолжил угадывать я, — перед тем, как тебя уложили на живот, тебе завязали глаза.
К моему удивлению женщина промычала дважды. Странно, не угадал.
— Хочешь сказать, что тебе позволили увидеть, в какое место болот тебя доставили? — удивился я.
Снова двойное мычание.
— Значит, это была не повязка на глаза, а капюшон? — догадался я.
Одиночное мычание, и утвердительный кивок головой.
— Рабский капюшон? — уточнил я и, получив в ответ одно мычание, понимающе кивнул: — Это правильно.
Капюшон, как устройство безопасности, более эффективен по сравнению с повязкой на глаза. Например, его трудно сместить, если, скажем, тереться им о стену или дерево, поскольку он завязывается под подбородком. Впрочем, у повязки, тоже имеется своё преимущество, которое состоит в том, что она позволяет видеть рот женщины, целовать его и не только. Конечно, повязка позволяет использовать свой рот и самой рабыне, как для поцелуев, так и для всего остального. В этом плане, полукапюшон становится устройством, соединяющим в себе эффективность полного капюшона с преимуществами простого завязывания глаз. Кстати, я до сего момента не знал, что ренсоводы начали использовать рабские капюшоны. Подозреваю, что они получили их благодаря торговле, так же как оружие и рабынь для своих нужд. Давно я не был в дельте, похоже, за то время здесь многое изменилось. Некоторые ренсоводы даже стали, за разумное вознаграждение, подрабатывать лоцманами, проводя баржи через болота, а кое-кто понахальнее, и просто брать деньги за проход через дельту. Кроме того, через эти места теперь порой стало опасно транспортировать рабынь. Очевидно ренсоводы оценили то удовольствие, что можно от них поиметь. Вспомнилась баржа, виденная на болотах несколько дней назад, когда я ещё сам был пленником. Хотя, судя по состоянию, я был уверен, что как раз она-то была просто оставлена экипажем по тем или иным причинам не боевого характера. С другой стороны я бы не удивился тому, что здесь могло бы быть множество подобных барж-призраков,
— То, что на тебя надели рабский капюшон, — сказал я, — предполагает, что изначально они, скорее всего, собирались либо оставить тебя себе как рабыню, либо продать за пределы дельты. Если бы они сразу планировали скормить тебя тарларионам, то они бы не стали возиться с надеванием на тебя капюшона.
Леди Ина ощутимо вздрогнула.
— Получается, что когда они узнали тебя получше, они решили, что, несмотря на твою красоту, Ты не были достойна того, чтобы носить их ошейник.
Похоже, Ине мой вывод не пришёлся по вкусу, судя по тому, как она сердито сверкнула глазами.
— Но, даже тогда, с большой долей вероятности можно утверждать, что ренсоводы решили, что твою судьбу должен был решать совет, — предположил я, и энергично закивавшая пленница мое мнение подтвердила.
Я вопросительно посмотрел на женщину, и она промычала один раз.
— Значит, несколько дней спустя, после того как прошёл рой, совет после должного обдумывания, после того, как у них был шанс оценить твой характер со всех сторон, принял решение, что Ты недостойна того, чтобы быть рабыней, — заключил я, чем вызвал слёзы гнева у своей пленницы.
— Впрочем, причина могла быть и иной, — признал я, немного подумав. — Например, они решили скормить тебя тарларионам из-за их ненависти к Ару и его гражданам.
Теперь Леди Ина просто отвела взгляд.
— Нет, пожалуй, ненависть тут не причём, — усмехнулся я, — тогда бы они сразу не стали рассматривать тебя с точки зрения твоих достоинств, как рабыни.
На этот раз женщина промычала один раз, причём очень жалобно.
— Интересно, были ли они правы, — задумался я.
Ина быстро, прямо в воде, выйти на берег не позволяла верёвка, опустилась на колени рядом со мной. Её колени и икры скрылись под водой. Она опустила голову, всем своим видом демонстрируя покорность.
— Ну что ж, возможно, они были неправы, — усмехнулся я, и женщина опустила голову ещё ниже. — Тем более, как я, кажется, уже как-то раз тебе говорил, и готов повторить ещё не раз, не трудно преобразовать характер женщины, после того как она окажется в ошейнике.
Моя пленница вздрогнула.
— Ведь я это тебе говорил, не так ли? — уточнил я.
Услышав в ответ короткое одиночное мычание, я вышел на остров, наклонился и вытянул из песка некогда бывшую очень красивой, носовую фигуру, вырезанную из цельного куска дерева, шею и голову ганта. Положив фигуру на песчаный пляж, я оценил голову, глаза, изящную выгнутую шею.
— Прекрасная работа, — вынужден был признать я и, вздохнув, добавил: — Была.
Леди Ина немного приподняла голову, и тоже посмотрела на то, что осталось от носовой фигуры её бывшей баржи.
— Баржа тоже была прекрасно построена, — вздохнул я, — хотя, как мне кажется, многие здесь, скорее всего, расценили бы её, как безделушку, слишком разукрашенную, слишком тщеславную и вычурную. Думаю, они вряд ли бы оценили её пурпурно-золотистый цвет, позолоченные шесты и каюту с золотистым тюлем. Некоторые, возможно даже, предпочли бы всей этой красоте простой плот или баржу с более плавными обводами. Но, лично я не собираюсь критиковать это плавсредство. Всё же оно было построено для роскоши и комфорта женщины, а не для скорости или грузоподъёмности.