Скитальцы Гора
Шрифт:
— Можешь говорить, — сообщил я ей, но женщина так и не осмелилась нарушить молчание.
Я приподнялся, опираясь на локоть, и встретил робкий взгляд её глаз.
— Песок сегодня тёплый, — сказал я.
Ина тоненько всхлипнула и оторвала голову от песка.
— Ты связана, — рассеянно заметил я.
Она снова всхлипнула и, ещё немного приподняв голову, умоляюще посмотрела на меня. Наконец, набравшись смелости, она еле слышным шёпотом спросила:
— Я, правда, могу говорить?
— Правда, — улыбнулся я. — Я разрешаю тебе говорить. Впрочем, я могу в
— Дотроньтесь до меня снова, — попросила она. — Пожалуйста! О-о-у!!
— Ты можешь поинтересоваться тем, что я выяснил по ту стороны зарослей, — намекнул я.
— Да! — вскрикнула женщина. — Да-а-а!
— Тебе не обязательно так подскакивать, — заметил я, — но, если тебе это нравится, можешь делать это. Я не против.
— О-о-уо! — простонала Ина. — Ваша рука!
Интересно было наблюдать за танцем её пальцев. Внезапно, они выпрямились и напряженно замерли.
Я на мгновение задержал свою руку. Теперь женщина была полностью в моей власти. Я держал под полным контролем её чувства и эмоции.
— Это было не животное, как Ты подумала, — сообщил я ей, — это, как предположил я, оказался мужчина.
Ина испуганно и озадаченно уставилась на меня. Я видел, что она балансирует на краю реакции, не поддающейся контролю.
— Это был солдат Ара, — добавил я.
— О, нет! — выдохнула она.
— И мне удалось его спасти, — сказал я, и женщина плотно зажмурила глаза. — Возможно, тебе было бы интересно узнать то, что с ним случилось?
— Да, — прошептала она, не открывая глаз.
— Он вернулся к своим товарищам, — поведал я. — Похоже, их лагерь где-то здесь неподалеку.
Глаза женщины распахнулись, и в них мелькнул ужас. В этот момент, моя рука снова пришла в движение. Ненадолго, на пару инов.
— О-о-ох! — простонала Ина.
— Конечно, он не знает, что Ты со мной, — успокоил её я.
— Хорошо, — с облегчением вздохнула она.
Я снова пошевелил рукой, один раз.
— Хорошо! Хорошо-о-у! — тяжело задышала красавица.
— Что-то не так? — уточнил я.
— Каждая частичка моего тела умоляет меня ответить на ваше прикосновение! — всхлипнула женщина.
— Конечно, о том, что Ты здесь они не знают, — продолжил я, — зато для них теперь, как Ты и опасалась, стало очевидным предательство Сафроника и всех тех, кто был тесно с ним связан, например Леди Ины.
Она застонала.
— Кажется, Ты именно этого боялась? — сказал я.
— Да, — признала она, уже почти спокойным голосом, ибо я позволил ей немного остыть, но мы оба знали, что я могу вернуть её на край неконтролируемой реакции в любой момент по своему выбору.
— Кстати, это он сам назвал твоё имя, — сообщил я, заставив её снова застонать, — я тут не при чём.
Резко перевернув женщину на спину, я сделал её ещё более уязвимой для моих действий. Кроме того, так я лучше видел её лицо. А там было на что посмотреть! Широко раскрытые сверкающие глаза, приоткрытые губы, нежный овал в обрамлении, рассыпавшихся по песку, светлых волос.
Женщина попыталась приподнять бёдра, чтобы дотянуться
— Кстати, он заявил, что мечтает устроить для тебя военный трибунал прямо здесь, в дельте, — сказал я.
Ина снова повернулась ко мне лицом. Ужаса в глазах стало ещё больше.
— Само собой приговор рассматривается только один, — продолжил я, — смертная казнь через сажание на кол.
Теперь тело Ина дрожало как в лихорадке.
— Однако он уверен, — добавил я, — что с тобой уже разобрались ренсоводы.
— Это же замечательно! — воскликнула пленница.
— Мне показалось интересным то, — усмехнулся я, — что он даже не рассматривал предположение, что они могли бы поработить тебя, не сочтя, не то что женщиной достойной, чтобы быть рабыней, но даже женщиной способной начать понимать, что может означать, быть рабыней.
Страх в глазах Ины быстро сменился возмущением. Но тут моя рука дважды скользнула по самым чувствительным её местам. Признаться, меня развлекало наблюдать за тем, как меняется выражение лица Ины, только что оно было возмущённым, а мгновением спустя — полная беспомощность и дикий взгляд. Я увлажнил палец и снова коснулся её тела, снова уделяя внимание самым чувствительным местам. Всё тело женщины напряглось, её выгнуло дугой, лицо перекосило. Она не сводила с меня беспомощного взгляда.
Она отлично знала, что я могу сделать с ней всё, что пожелаю. Я мог остудить её, мог удерживать на краю столько, сколько сочту нужным, а мог всего лишь несколькими нежными деликатными движениями заставить её тело беспомощно извиваться и стенать в подчинении.
— Лично я, — задыхаясь, проговорила Ина, — уверена, что у любой женщины, которая оказалась бы на моём месте, с пеньковой верёвкой на руках, появилось бы некоторое подозрение относительно того, что это могло бы означать — быть рабыней!
— Э нет, — протянул я. — Чтобы понять то, чем должна быть рабыня, нужно самой оказаться в ошейнике, нужно стать рабыней.
— О-о-ох! — простонала она в ответ на то, что я снова пощекотал её прелести.
Приятно держать женщину настолько в своей власти. Приятно ощущать на себе её дикий беспомощный взгляд.
— Я начинаю ощущать, — прошептала Ина, — понимать, на что это могло бы быть похоже, быть рабыней отдающейся своему господину.
— Всё, что Ты сейчас ощущаешь, это, скорее всего, не более чем начало умеренного оргазма подчинённой, — усмехнулся я, — довольно подходящего для пленницы. Только не стоит вводить себя в заблуждение относительно того, что Ты можешь хотя бы начать понимать значимость и мощь рабского оргазма. Просто он может произойти лишь в весьма специфическом информационном окружении, в пределах уникального контекста созданных для этого условий, физических, психологических и юридических. Ты не можешь ощутить этого по очень простой причине, Ты не принадлежишь, Ты не рабыня.