Скиталец. Флибустьерское синее море
Шрифт:
– Давай, дыши, парень, - говорил Свен.
В это время подъехали пожарные. Поспели, как раз вовремя, как всегда. Подъехала скорая помощь.
– Что, солдатика мы передали медикам, капитана то же перевязывают. Мы сделали свое дело. Пойдем, парни.
– Сказал Свен.
Они вышли с территории части. В этой суматохе их почти и не заметили. Были и ушли. Садились в машину грязные, измазанные сажей.
– Гришка, какой ты красавец, - Смеялся Данька.
– Какой грязненький!
– А ты сам? Что, сам лучше?
–
– Я тебе, боцман. Такой сякой, немазаный!
– Я немазаный! Я как раз мазанный, как и ты, батя. Ну, что, поехали?
Они было поехали, но тут у Даньки зазвонил сотовый телефон.
– Да. Аркадий Аркадьевич. Что? Мама? Сейчас, Аркадий.
– Что случилось с мамой?
– Встревожился Свен.
– Маму увезли в родильное отделение, прямо с работы.
– Господи. Гриша, поехали, поехали в роддом.
Они помчались обратно в город. Аркадия они нашли возле родильного отделения. Он обрадовался, когда увидел такие родные и близкие лица.
– Как она?
– Спросил Свен.
– Не знаю. Все началось прямо на работе. Вызвал скорую, сюда отвезли. Говорят, все будет скоро.
– Может, зайти, посмотреть.
– Предложил Свен.
Только тут Аркадий заметил, что ребята все вывозились в саже.
– Вы же поехали на лыжах кататься. А такие грязные. Вы где так угваздались?
– Где? Мы выехали в лес. Стало прохладно, костер развели. Вот и испачкались, - врал по своему обыкновению Данька.
– Выпачкались. Никто вас туда не пустит. Я зайду, подождите.
– Аркадий зашел в здание.
Парни стояли и нервно переминались с ноги на ногу.
– Когда же, когда? Господи.
Но вот вышел Аркадий. Улыбается, сияет. Подбежал к ребятам.
– Мальчик! Парни, у меня сын!
– Поздравляем! Поздравляем. Аркаша!
– И ребята начали обнимать счастливого отца.
– Ладно, вы. Всего меня перепачкаете. Сами умазались, как черти.
– Такое раз в жизни бывает. Поздравляем, Аркадий!
– Спасибо, ребята.
– А она как?
– Говорят, хорошо. Все прошло нормально.
– Слава богу!
– Вы домой, ребята, поезжайте. Приведете себя в порядок. Я немного подежурю и тоже приеду.
Гриша, Даня и Свен поехали домой. Гриша вначале завез капитана и Даньку, потом поехал домой. Вошел в прихожую. Мать была дома, услышала. Выглянула. Вся нарядная, Японский халатик. Поправила рукой прическу. Все понятно, вернулась из салона красоты.
– Гриша, господи, где это ты так? Ты же поехал кататься на лыжах.
– Что-то не так, мама?
– Ты весь грязный. Горелым пахнет. Дымом. Куда тебя занесло?
– Анна Григорьевна была в ужасе.
– Это мы у костра грелись. Как бы в походе.
– Гриша, снимай все это. Где вы были? Иди в ванную.
– Я говорю, у костра грелись.
– Не ври, Гриша. Вот отец приедет... Иди в ванную, купайся, а то такой
Гриша пошел в ванную, помылся, натянул на себя спортивный костюм и ушел в свою комнату. Он сидел и улыбался. Он тоже смог. Вот вчера он думал о себе. Данька так просто подошел, что бы разрядить бомбу. И не испугался. А он, Гришка, испугался бы или нет? Сегодня он себя проверил. Он ни о чем не думал. Не боялся. Он испытал себя. Он не трус. Теперь он понимал своего друга, Даньку, который говорил, что в бой бросился от страха. Точно, можно броситься в любое пекло, когда боишься, что над тобой будут смеяться. Когда боишься, что сам себе потом скажешь, что ты трус, что ты испугался. Странное чувство, страх. Домой вернулся Игорь Иванович.
– Игорь, ты посмотри. Посмотри, в чем пришел твой сын.
– Как в чем?
– Игорь Иванович не мог понять о чем говорит жена.
– Смотри, сажа, дым. Где его носило. Мне он ничего не говорит. Пойди, разберись с ним. Это все-таки твой сын.
– Хорошо. Хорошо, сейчас пойду.
– Он вздохнул и пошел в комнату сына.
Гриша сидел, уткнувшись в экран монитора.
– Что, сын, что случилось. Мать вся перепуганная.
– Ничего, папа.
– А сажа. Запах дыма откуда?
– Мы у костра грелись.
– Не ври. У тебя это плохо получается. У Даньки это получается лучше. Ну?
– Игорь Иванович присел на стул.
– Рассказывай.
– Мы ехали на базу отдыха. А тут пожар в воинской части двадцать четыре двенадцать. Мы бросились помогать.
– Какого черта!
– Там на складе солдатик ... Он бы задохнулся, если б не мы, Данька, я и Свен. Кинулись, вытащили его.
– Кто тебя просил! Тащиться в огонь, а если бы ты сгорел? Что бы мы с матерью делали? У тебя что, башки на плечах нет.
– Папа, ты хочешь, что бы твой сын был трусом?
– Нет. Нет, сын, не хочу.
– Вот видишь. Как я мог оставить их. Просто стоять в сторонке. Я еще вчера думал, Гриша, а ты бы пошел, как Данька, ликвидировать мину. Не думать о своей шкуре. Я спрашивал себя. Хватит ли сил, хватит ли смелости, или ручонки будут дрожать. А сегодня я понял. Я то же могу.
– Хорошо, сынок. Прости меня, своего старика, ты все сделал правильно. Я горжусь тобой. Матери ничего не говори, я сам ей как-нибудь объясню.
– Спасибо, папа, спасибо.
– Отдыхай, сын.
Часть 16
Из роддома Марию встречали все трое, Аркадий, Данька и Александр. Она вышла к ним, улыбалась и держала на руках новорожденного сына. Мужчины бросились к ней с поздравлениями, с охапками цветов.
– Маша. Маша.
– Твердил Аркадий, и Свен с Данькой вторили ему.
– Дайте, дайте, - кричал Данька, - я посмотрю на братика. Какой он маленький. Спит, глазки закрыл.
– Даня, успокойся. Дома посмотришь.