Скиталец. От монстра к человеку 2
Шрифт:
— Много, очень много, — ответил Нерел с нескрываемой скорьбю. — По меньшей мере сотни. Но поверь мне, Зеархаэль, если бы в этом мире имелся другой рабочий вариант, я бы непременно им воспользовался. Если потеряем время, пытаясь достичь соглашений путём переговоров, то падём под натиском Войдаса.
— Но почему бы просто не помочь остальным странам усилить артографы? — не унималась рыжая. — Когда явятся твари, у них не будет иного выхода, кроме как осознать угрозу и дать отпор. Не станут же Малвеск и Киргония устраивать войны с соседями,
— Подвергаясь атакам Войдаса, не станут, это верно, — сказал Хален. — Но что потом? Загляни в будущее, когда вторжение будет тем или иным способом остановлено, и все страны вернутся к прежним условиям и конфликтам, но отныне вооружённые усиленными артографами и увеличенным числом знати? Будет ровно то же самое, чего ты предлагаешь избежать сейчас — война. Мы всего лишь отсрочим неизбежное.
— Неужели иначе никак…
— Никак.
На лице Мазори отражались душевные терзания, а вот я, кое о чём поразмыслив, наоборот улыбнулся.
— Надо же. Я все эти месяцы думал, что вы просто решили устроить захватническую войну, едва дорвавшись до источника силы. А вы у нас, оказывается, герои и спасители человечества?
Хален чуть поразмыслил над ответом:
— Не стану врать: не нависни над Наорином угроза вторжения Войдаса, мы всё равно воспользовались бы усиленным артографом и завоевали Киргонию, нашего давнего врага. А Алмура… — он покосился на картарианца, — уж как-нибудь склонили бы к сотрудничеству. Но вышло то, что вышло, и государственные интересы пришлось совместить с благими целями.
— Какие пышные слова про благие цели, — язвительно процедила рыжая. — Я смотрела телевизор и видела, какие бесчинства творят солдаты Дерохана. Убийства, грабежи, насилие, разрушение городов — всё это тоже было «необходимо» для спасения мира?
Я улыбнулся. Хален тоже улыбнулся.
— Солдаты Дерохана? А киргонийцы, надо понимать, в наших городах кошечек с деревьев снимали и бабушек через дороги переводили?
«А танки детей по школам развозили», чуть не ляпнул я, но вспомнил, что танков тут нет.
— Я ничего такого не видела… — нерешительно пробормотала Мазори, растянув наши улыбки шире прежнего.
— Ещё бы такое показали по телевидению. Ни к чему гражданским знать, что те, кого они именуют «героями», на деле точно такие же варвары, как и их враги.
— Так или иначе, вас это не оправдывает! Неужели нельзя вести войну более… цивилизованно?
Пощади, у командующего сейчас рот порвётся.
— Если у тебя есть эффективная стратегия, как уследить за миллионами солдат, испытывающих стресс от военных действий вдали от семьи и дома, и заставить их вести себя «цивилизованно», я внимательно слушаю. А если нет, перестань говорить глупости. Когда приходит война, вслед за ней приходят насилие и разрушения. Так было, так есть и так будет.
— И вот таких людей потом станут почитать, как спасителей мира? — не унималась самка. — Может, ещё памятники воздвигнут и к награде приставят?
Хален
— Как тебе такое: по окончании войны, когда наша страна остановит вторжение Войдаса и станет единственной сверхдержавой, главенствующей над остальным миром, всё нынешнее командование Дерохана, включая и меня тоже, самолично ответит за все военные преступления, совершённые в процессе. Ответит своими жизнями.
Мазори подозрительно прищурилась:
— Среди достижений вашей расы есть изобретение не менее впечатляющее, чем артефакты или интернет. И имя ему — ложь. Чего стоят ваши слова, произнесённые, дабы успокоить меня?
— Займись на досуге изучением истории. Если опасаешься подделок, поищи старые бумажные хроники, хоть бы напечатанные в Киргонии. Узнаешь, что для Дерохана это обычная практика. Победа в войне — великое достижение и в то же время великое преступление. Эти слова, произнесённые одним из древних правителей, заложили основу дероханской военной идеологии.
Пожалуй, пора и мне включиться в разговор:
— И правда, самое время порассуждать о чьих-то там идеологиях, когда над миром нависает угроза вторжения монстров и полного уничтожения человечества. Если верить словам Нерела, то есть Алмура, да и моему личному опыту, победить и истребить Войдас невозможно. Тогда каков ваш план? Уж не воссоздать ли тот «Приказ к забвению», вызвавший деградацию тварей?
— Не думаю, что в текущих условиях это будет возможно, — ответил Алмур. — Мы лишены тех возможностей, что имели в прежнем мире и прежних телах, а на воссоздание картарианских технологий может уйти не одно столетие. И этого времени у людей нет. Но раз уж мы заговорили о планах: а у тебя самого, Керос, прожившего там столь длительное время, нет никаких мыслей?
— Не-а, ни одной. Во времена проживания в Войдасе последним, о чём я думал, были методы его возможного уничтожения. И даже случайно я не встречал никакого ядра или творца, от целостности которого могло зависеть существование этого мира.
— Ясно. Значит, от тебя можно не ждать ничего, кроме грубой силы, и разрабатывать стратегию придётся нам самим. Как я уже сказал, технологии картарианцев безвозвратно утеряны. Но в то же время на этой планете есть свои, отличные от наших изобретения, а также новая информация, которой не располагал мой народ. И главный её источник…
— Малвеск, — закончил я за него. — Так следом за первой войной нас сразу ждёт вторая?
— Она ждала бы нас в любом случае, — сказал Хален. — Напоминаю, что для объединения людей их нужно сначала захватить. К одному поводу для нападения на Малвеск прибавился второй, только и всего.
— А что с тем вторым призывателем, как его… Зегрисом. Вы его уже нашли?
— Не гони лошадей, с захвата столицы не прошло ещё и суток. Но сейчас, когда город под нашим контролем, поиски не должны составить труда. Ну а ты пока можешь отдохнуть и поразвлечься со своими барышнями.