Сколько ты стоишь?
Шрифт:
Варя подула на ложку с супом и ответила:
— С чего ты взял, что я грустная? Я задумчивая.
— И о чём ты думаешь?
— Да так. О скучном.
Кеша поёрзал на своей табуретке.
— Ты влюбилась, что ли?
От удивления Варя резко клацнула зубами об ложку.
— Эм… нет. А почему ты так решил?
— Мама говорила, что девочки, когда влюбляются, становятся задумчивыми, а мальчики — дураками. И когда мы вчера гуляли по зоопарку, ты была очень задумчивой, Варь. Тебе нравится этот… дядя Илья? —
— Нет, Кеш. Он просто знакомый, и всё. А думаю я о том, как бывает сложно сделать что-то, что необходимо сделать, но от чего тебе самому будет очень плохо.
Дятел задумался.
— Это как укол, что ли?
— Какой укол?
— Любой. Когда болеешь, назначают уколы. Больно, а надо.
Варя положила ложку в суп. Улыбнулась и потёрла ладонями щёки.
— Больно, а надо… Да, Кеш. Именно так. Спасибо тебе.
— А мне-то за что?
— Просто. За компанию.
— А-а-а…
На следующий день Илья пришёл на работу попозже, к обеду — с утра ездил в одно место по поручению Юрьевского. Приехал — и сразу пошёл к генеральному рассказывать о результатах. Вышел из кабинета часа через два, голодный и немного злой. А когда собирался на обед, Варя вдруг сказала:
— Мне надо с тобой поговорить.
Илья даже не подумал, что она могла вспомнить про его увольнение. Он вообще ничего не подумал, настолько устал. Пожал плечами, захватил трость и спросил:
— Сейчас? Или после обеда?
Она немного поколебалась.
— Я могу пойти с тобой. Ты куда ходишь? В столовую внизу?
— Да, туда.
— Ладно, — Варя встала из-за стола, но к Берестову не приблизилась, как обычно. — Я готова.
— Слушай, — он поморщился, — охота тебе аппетит портить? Я вернусь через полчаса — и поговорим.
— Почему портить? — удивилась Варя, но он решил не уточнять, что она сама говорила про «не подходи близко, а то меня может стошнить».
— Подожди лучше тут, — продолжал уговаривать девушку Илья. — Не надо из-за меня… — он мучительно подбирал слово, — … мучиться.
— Я не мучаюсь, — сказала Варя упрямо. — Просто мне надо с тобой поговорить, а в офисе неудобно. Тебе то звонят, то генеральный вызывает. На обеде лучше всего. И людей полно вокруг…
— А, — усмехнулся Илья. Ему было больно слышать подобное. — Да, это важно. Ладно, пойдём.
В лифте Берестов старался держаться на необходимом расстоянии от Вари. Он понимал, как ей трудно, поэтому ничего не говорил и не дёргался. Но всё равно видел лёгкую испарину на её трогательном лбу.
В столовой Варя взяла только салат, а вот Илья стесняться не собирался — есть очень хотелось. Поэтому поставил на поднос и салат, и суп, и второе, и компот. Расплатился, сел за стол — Варя села напротив, — и вопросительно посмотрел на девушку.
Она
— О чём ты хотела поговорить?
Вздох.
— Почему ты не сказал про увольнение?
Ах, вот оно что. Интересно, это её Юрьевский просветил? Нет, вряд ли. Может, сама заявление на столе у Вики увидела?
— Я говорил. Ещё тогда, в свой первый рабочий день.
Она покачала головой.
— Нет. Максим тебя вчера вызывал и просил поговорить со мной. А ты не поговорил.
— А зачем?
С тех пор, как Варя села напротив, она так и не посмотрела Илье в глаза. Уткнулась в салат и ковыряла его вилкой, но в рот ничего не отправляла.
Только когда он спросил, зачем, на секунду подняла голову, и Берестов увидел, какие у неё красные щёки.
— Мы договорились с тобой обо всём ещё тогда, — сказал он как можно мягче. — Смысл был тебя тревожить? Я просто написал заявление. Следующая пятница — мой последний рабочий день.
Варя покраснела сильнее.
— Не надо увольняться, — пробормотала она, вновь пытаясь посмотреть на Илью, но опять не выдержала и опустила взгляд. — Это несправедливо. Ты прекрасный специалист и…
— Вот именно. Прекрасный специалист, который легко найдёт себе работу. И не говори про справедливость. По справедливости я должен сейчас в тюрьме сидеть сама знаешь за что.
— Нет! — Варя окончательно зарделась. Подняла голову и на этот раз выдержала взгляд Ильи. — Это называется не «по справедливости», а «по закону»!
— Да? — он усмехнулся, глядя в её тревожные глаза. — Тогда что со мной нужно сделать по справедливости? Кастрировать, может?
— Может, — выдавила она. — Но точно не увольнять.
— Варя, перестань. Я от этого не умру. Что за склонность к мазохизму? Тебе же самой будет легче.
— Не будет!
Илья запнулся и, нахмурившись, посмотрел на решительную девушку.
— Что значит — не будет?
— То и значит. Я же сказала — это несправедливо. И я потом буду всё время об этом думать. Что ты из-за меня уволился, из-за моих… проблем. Кроме того… — она выдохнула и вновь опустила глаза. — Ты разве не хочешь… чтобы у меня это прекратилось? Быть может, если ты будешь присутствовать рядом… просто присутствовать… через какое-то время я перестану паниковать и вспоминать?
Это предположение поразило Илью и слегка выбило его из колеи.
Он ведь уже принял решение — уволиться. А тут вдруг…
«Ты разве не хочешь, чтобы у меня это прекратилось?»
Конечно, он хочет!
— Ты думаешь… это сработает? Если я просто буду рядом?
— Уверена, — ответила Варя твёрдо. — Мне уже легче, честное слово. До идеала ещё далеко, конечно, но легче намного. Видишь, я даже сижу напротив тебя.
— Да-а-а, — иронично протянул Илья. — Только ты на меня не смотришь.