Скорми его сердце лесу
Шрифт:
Это точно было святилище, поняла я, когда мы прошли через старые тории [29] .
А еще чуть дальше, укрытый от глаз кленами, что выворачивали землю и ломали дряхлый деревянный настил, виднелся маленький домик в традиционном стиле. Забытый храм? Почему Джуро привел меня сюда? Он жил здесь?
– Пойдем, – кивнул он на домик. – Я напою тебя чаем и отведу к твоим.
К моим? К кому – моим?
«Не задавай глупых вопросов. Это слишком подозрительно».
29
Тории –
А пить чай у ханъё-ками, которого боятся лесные духи, – это не глупо?
«Хороший вопрос. Смотря как сильно хочешь чая».
Дожили. Я уже общаюсь со своим внутренним голосом. Всего одна ночь в лесу, и я сошла с ума. И очень хотела чая.
– У меня было старое кимоно. Велико будет… но теплее.
– Мне нечем заплатить за вашу доброту, господин.
«Доброте я не слишком-то доверяю».
Джуро качнул плечами. Мы подошли к старому домику – из него веяло затхлостью и пылью. Здесь явно давно не жили.
– Вы все платите достаточно, – непонятно ответил он. Повернулся ко мне, но не стал меня касаться или делать что-то плохое, просто шагнул ближе и чуть наклонился ко мне.
Первый порыв – отшатнуться – исчез, когда я учуяла запах Джуро. Зеленый чай, хвойная свежесть, почему-то корица и что-то похожее на масло чайного дерева, которым в столице лечили, кажется, все. Эта смесь показалась теплой и почему-то родной.
Я увидела, как узкие зрачки Джуро расширились, когда я невольно подалась вперед.
Даже не знаю, в чем дело. Было ли это веление моей души? Или Джуро применил лисьи чары? Но он сказал:
– Будь моей гостьей. Ты в Море Деревьев. Здесь злые люди не тронут тебя. Клянусь кровью леса.
И мне захотелось ему верить. Я снова немного ему поклонилась.
– Если можно… я бы хотела надеть белые одежды. В честь траура.
Выражение в его глазах стало понимающим, изгиб губ – сочувствующим. Он ничего не ответил, лишь кивнул и вошел в дом, наклонив голову. Я зашла следом.
В доме было пусто и пыльно. Старую листву ветер забил в углы, очаг посреди был пуст, а бамбуковый дымоход над ним – дыряв. Джуро сдвинул в сторону бумажную дверь, за которой были полки. Затянутая паутиной посуда, чайник весь в трещинах и дырах – все это заставило меня поверить в нереальность происходящего. Что, если я все еще сплю? Что, если я по-прежнему пленница, которую держат в доме, чтобы угодить генералу?
Джуро протянул мне тканевый сверток, с которого я стряхнула мертвого паука. Лис вышел за водой и не возвращался до тех пор, пока я не переоделась. Белое кимоно было слишком широко. Я утонула в рукавах, раза четыре обвила талию поясом. Лишняя ткань собралась складками. Велико, и пусть, зато теплое, плотное. Я села на колени перед очагом, который по мановению руки лиса
Опустившись напротив, Джуро подвесил чайник над очагом. Взгляд на меня он не поднимал.
– Спасибо… за вашу доброту, господин.
– Джуро.
Все это, как и прежде, казалось невозможным. Это – или вчерашний день? Я так упрямо бежала на запад, что теперь у меня будто онемели ноги. Я только немного передохну. За стенами завывал ветер, шумела листва и пели птицы. Солнечные лучи пробивались сквозь дырявую крышу и наискось пересекали комнату. Я сделала глубокий вдох и медленный, отчего-то прерывистый выдох. Потом еще и еще.
– Это ведь не сон? – все-таки сорвалось с моих губ.
Джуро все же поднял на меня глаза, пока разливал по неглубоким пиалам чай. Лицо у него было спокойным, уши на голове насторожены, пушистый хвост обнимал одно колено.
– Нет, – ответил он. – Хочешь проснуться?
– Нет. Нет…
Мы снова замолчали. Чай был сварен отвратительно и на вкус был некрепким, но горьким. Зато теплым. Только сейчас я ощутила неприятный зуд в носу и покалывание в горле. Кажется, я продрогла от сна на земле… Как быстро похолодало.
Из-за ободка пиалы я поглядывала на лиса. Опасен ли он? Движения медленные, ленивые. Бледный, нездорово бледный, под глазами синяки. Совсем не похож на ками – я их представляла сияющими и величественными. Он пил чай мелкими глотками и от моего взгляда чуть подергивал кончиком хвоста.
– От чего прячешься? – вдруг спросил он.
– А?
– Ты же ханъё. Я чую в тебе лисью магию. Почему прячешь уши? Хвосты?
Хвосты? Видимо, он считает, что я сильная ханъё – у тех после каждой прожитой сотни лет отрастает по хвосту. Я про это совсем забыла… Благодаря магии госпожи Сато он считает меня лисой! Если одна ее магия дает такое ощущение, то какой же силы сама хозяйка дома?
– Мне так привычнее, – солгала я. Лис качнул плечом.
– Как знаешь. Но здесь не надо прятаться. Я отведу тебя к другим ханъё.
Я выпрямилась. К другим ханъё? Это не входило в мои планы. Мне нужно было идти дальше. Немного передохнуть и продолжать свой путь. Ради Амэи и ради памяти об отце.
– Мне нужно идти, – сказала я. – Я не смогу задержаться надолго.
– Как хочешь. Но тебе нужна еда?
Еда… Точно. В животе заурчало, и я вспомнила, что в последний раз ела прошлым утром.
– Мне нечем за нее платить.
– Все понимают. В Море Деревьев приходит много беглецов. Никто не примет от тебя и зерна риса.
Что это за место такое? По рассказу Джуро можно подумать, что тут прямо-таки убежище для ханъё. Зачем им прятаться?
Я вспомнила улицы Итры, праздничные, полные вкусных ароматов, музыки… и лишенные ханъё. Вспомнила слова чиновников. Нахмурилась. Вот как… Должно быть, наместник притесняет ханъё и они бегут от него сюда. А Хэджайм говорил мне об обратном, да я почти ему поверила! Теперь-то я знала, какой лживый у него язык. Что-то неладное происходит. Как Император закрывает на это глаза? Он же сам – ханъё, пусть и дракон. Неужели это то, чего так боялся отец?