Скорость. Назад в СССР 3
Шрифт:
Она встала и направилась к выходу.
Я же понял, что могу ошибаться насчет нее и синдиката. Последнее предложение было вполне честной оценкой. Мне повезло.
Но меня это больше насторожило.
Немного искренности в общем объеме лжи — вещь опасная. Сладкоголосая сирена.
Льстецы похожи на друзей, как волки на собак. Иногда их трудно отличить.
Нужно держать ухо востро. Сказанное выше имело иные цели.
У автобусной остановки нас должны были встретить ее гости, но, видимо, они что-то
Марго сказала, что проще дойти пешком.
— Тебя что-то волнует? Ты чем-то задумался?
— Думаю, о твоих словах и о том, что мне действительно повезло, — почти не соврал я Марго.
Надо научиться скрывать свои эмоции на лице. Движения мышц, выражение всегда отражает внутреннее состояние собеседника, глупо думать, что мысль не оставляет следов.
Просто многие умеют их отлично маскировать, как игроки в покер.
— Это хорошо, что ты понимаешь о чем я говорю. Вот мы и пришли.
У ворот нас ждал Генка.
Он лихо подкатил к нам на юношеском велосипеде «школьник», на ходу соскочил с сидения, опустил своего железного коня на траву, и бросился мне на шею.
Все это он проделал секунды за три.
— Саня! Санечек! Приехал родной! — я не ожидал столько эмоций от пацана, мне пришлось его обнять повернулся к Марго и встретился с ее улыбающимися глазами.
— Здорово! Ну как ты тут? — я опустил мальчишку на землю и потрепал его волосы, точь в точь, как это делали старшие родственники и отцовские друзья.
Генка опустил глаза и с достоинством ответил.
— В целом мне тут нравится, но вот только…
Мы с Марго переглянулись она удивленно подняла брови, мол «ни хрена себе…»
— Вот только что? — спросил я, присев на корточки и попытавшись заглянуть в глаза Генке.
— Вот только у меня дисциплина хромает, — ему явно было стыдно за какой-то неизвестный мне проступок.
— Братец, это очень плохо. Пойдем, расскажешь.
Список Генкиных преступлений связанный с дисциплиной был не столь обширный. Он должен был ежедневно читать по двадцать страниц, но отлынивал.
«Случайно» разбил шифер на крыше у соседа, метая здоровенные булыжники.
Воровал у взрослых сигареты и трижды был пойман курящим.
Наказание он должен был понести завтра, после серьезного разговора со мной.
Теперь стало понятно, что пацан прыгал мне на шею не только и не столько потому что соскучился, а в надежде смягчить свою вину и, возможно, получить мою адвокатскую защиту.
Генка оставался все такой же хитрой бестией, при этом абсолютно наивным простым, считающим, что его вранье и детские манипуляции не может быть раскрыто.
Мне было смешно до чертиков, я видел, что Марго тоже сдерживается из последних сил, чтобы не расхохотаться.
Мы отпустили Генку кататься на велике, а сами пошли мимо крытого навеса в сторону двухэтажной
Как оказалось, родня не бедствовала. Они тоже были дипломатами и приехали в огромном, рассчитанном на большую семью, болотного цвета автомобиле.
— Это машина моего дядьки по материнской линии, они тоже дипломаты — Марго небрежным жестом указала на монструозную груду железа.
Помимо черной Волги во дворе стоял американский бьюик. Мне никогда не нравились кораблеоразные широкие уродливые универсалы.
Мечта семейного яппи, вызывающих у меня тошноту. Это презрительное прозвище представителя американского среднего класса.
Образ жизни и атрибуты Яппи являются пределом мечтаний, ориентиром и маяком, для свалившего из нашей страны эмигрантского дерьма.
— Ну и вкус. Или ты про Волгу?
— Нет, Волга это машина Комиссарова, моего друга. Не задирай нос, — она сделала вид, что щелкнула меня по носу. Пошли я тебя всем представлю.
У двери нас встретил дядька Марго.
— Казимиров Владимир Максимович, бывший чрезвычайный и полномочный посол СССР в Венесуэле — представился мне полноватый розовощекий мужчина лет пятидесяти, — знаешь столицу Венесуэлы?
— Каракас, — уверенно ответил я.
На его лице изобразилось неподдельное удовольствие.
— Вот! Вот что у нас за прекрасная образованная и начитанная молодежь! Гордость берет! А мы вас с Марго очень давно ждем.
Я начал было извиняться за поздний приход, но посол СССР замахал руками и потащил меня в столовую.
Марго шла за нами. Мы вошли в просторный зал и Казимиров взяв меня под локоть подвел поближе к столу.
За столом сидела немолодая, но еще интересная блондинка, изо всех сил поддерживающая свою былую красоту и двое молодых мужчин в строгих серых костюмах.
Как пить дать — кгбшники.
— Давай, Саша, пропусти штрафную, а потом уж закусим и познакомимся, давай-давай-давай, — он упредил мой жест и желание отказаться от выпивки, — расслабься тут все свои. Что же, разве мы все не советские люди, чемпион!
Мне хотелось возразить и подправить его, сказать, что я не чемпион, но Казимиров уже протянул мне широкую, почти винную, хрустальную рюмку с водкой.
— До дна!
Я посмотрел на него и залпом опрокинул в себя «огненную воду». Водка разлилась в пищеводе, а потом в желудке тем самым «прохладным» теплом.
(автор осуждает употребление алкоголя и не рекомендует читателям злоупотреблять)
— Вот это по нашему. Сразу видна закалка! — посол даже крякнул от удовольствия.
Все, кроме двух людей в серых костюмах, заулыбались. К концу школы я уже хорошо понимал, что самая излюбленная форма времяпрепровождения у наших людей в гостях — это пол-литра.