Скорпион
Шрифт:
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
На следующий день сержант полиции Йонас завтракал в ресторане «Спагетти» вместе со своим другом и партнером по деловым махинациям; это был оптовый торговец металлом Тульпе. Стояла такая жара, что друзья могли сидеть на открытом воздухе под полосатой маркизой и любоваться видом Центральной площади, где возле киосков толпилось множество людей — американские туристы, уличные фотографы, торговцы сосисками. Это был центр города и всего мира; здесь помещались ратуша, редакция газеты «Дагбладет» и отель «Бристоль», куда только что въехал некий француз по имени Морис Менар.
Большинство столиков было занято американскими офицерами и моряками; они сидели в непринужденных позах и поглощали завтрак,
Еще до того, как на стол были поданы тарелка с селедками и водка, сыщик передал оптовому торговцу металлом две продолговатые пачки, каждая весом по одному килограмму. Тульпе любезно согласился продать оба слитка за двадцать тысяч крон. Доля, причитающаяся ему за комиссию, была скромной и умеренной, если принять во внимание особый характер сделки. Оба господина постоянно оказывали друг другу услуги, и отношения их были построены на взаимном доверии.
Отведав селедок пряного посола и запив их ледяной водкой, Тульпе стал давать сыщику инструкции по проведению операции на завтра. На этот раз можно будет застать на месте преступления самого господина Менара, который носит золотые слитки с собой. Друзья чокнулись и выпили за успех задуманного дела. Только такие результаты и смогли бы укрепить престиж полиции и восстановить доверие к ней населения. Оба друга были преисполнены радостного оптимизма и, пропуская в горло одну порцию холодной водки за другой, весело и непринужденно беседовали. Времена теперь неплохие, для людей с инициативой масса дела. И для полиции, и для тех, кто имеет отношение к металлу, открылись возможности, о которых раньше и мечтать не приходилось. Как хорошо и спокойно сидеть вот здесь, в окружении солдат, которые присланы с другой половины земного шара, чтобы охранять свободную инициативу и демократическое предпринимательство. Солнце озаряло площадь, где возле памятника воину между бетонными дзотами стоял огромный американский автомобиль оптового торговца Тульпе. Сержант полиции Йонас поставил там только велосипед. Впрочем, если бы он захотел, он, пожалуй, без труда мог бы приобрести длинный лакированный американский автомобиль. Жалованье сыщик получал незначительное, но распоряжался порядочным состоянием, скопленным в результате личной инициативы. Оно было благоразумно помещено в укромном месте и неуклонно росло. Йонас избегал привлекать внимание людей внешней роскошью, носил брюки с зажимами и непромокаемую куртку и не швырялся деньгами: полиция пользовалась привилегией предоставлять другим право угощать ее.
По сравнению с полицейским оптовый торговец Тульпе, стройный, с нежным и холеным лицом, выглядел необыкновенно элегантно; он ел не торопясь, тщательно выбирал маленькие кусочки селедки и половину оставлял на тарелке, а полицейский усердно набивал себе брюхо. Было непонятно, как мог Тульпе в свое время переносить тюремную пищу. По-видимому, только его необычайная воспитанность помогала ему съедать такой скверный обед — ведь даже Толстяк Генри не мог без отвращения прикоснуться к нему. При всех переменах в его жизни вежливость Тульпе оставалась непоколебимой. Он был одинаково предупредителен со своими деловыми друзьями и судьями, официантами и тюремными служителями. Находясь под арестом, он часто сопровождал Йонаса или других сотрудников полиции в рестораны по соседству с «Ярдом» и всегда вел себя как заботливый и щедрый хозяин.
— Положить тебе еще кусочек? — спросил он, держа перед Йонасом блюдо. — Эту утку можно было бы зажарить гораздо лучше, но, может, ты все-таки съешь еще немножко?
— Спасибо.
— А соуса? В
— Давай сюда! — И Йонас обильно полил свою порцию утки густым коричневым соусом.
Оптовый торговец Тульпе благосклонно наблюдал, как на тарелке сыщика растет груда утиных косточек. Углы рта и кончики пальцев Йонаса были испачканы жирным соусом. Когда полицейский ел, его глаза наливались кровью и приобретали дикое выражение. Он был похож на молодых социал-демократических функционеров, которые ежедневно завтракали в ресторане «Кинг», напротив посольства: обычно они выглядели такими гладенькими, толстенькими и симпатичными, но на еду набрасывались с остервенением. Тульпе по опыту знал, что подкупить людей в этой стране дешевле и проще всего, хорошенько угостив их; только в самых тяжелых случаях приходилось пускать в ход наличные.
Свежевыбритый Тульпе кротко и хладнокровно наблюдал, с каким завидным аппетитом ест его приятель. Сам он положил себе на тарелку небольшой кусочек постной утиной грудки и листик зеленого салата; картошку он не любил, а соус был приготовлен не по его вкусу — слишком темный, — Тульпе как будто совсем позабыл о мучной похлебке и синей картошке, которыми его кормили в Южной тюрьме. В этот прекрасный августовский день он думал только о приятных вещах. У него в портфеле лежали два слитка золота, а завтра к ним прибавится еще несколько. Одни и те же слитки можно было продать, потом конфисковать и снова продать; и оптовый торговец Тульпе, у которого раньше бывали конфликты с властями, теперь стал другом полиции и сотрудничал с ней.
— Итак, началась охота на уток, — глубокомысленно изрек Тульпе. — Мы слишком мало видим природу. А что, Ульмус уехал из города?
— Да. Он отправился в Волчью долину поохотиться вместе с графом, — ответил Йонас, не переставая жевать.
— Я читал в газетах, что американский генерал Плейг [45] или, как там его зовут, — тоже приехал в Волчью долину на охоту.
— Да, Ульмуса окружает хорошее общество.
— Значит, ему пока не грозят никакие неприятности?
45
Plague — чума (англ.).
— Пожалуй, нет, по крайней мере в ближайшее время. Что будет дальше, никто сказать не может. Сейчас ведь случается столько непредвиденного. В «Ярде» только и знают, что ссорятся друг с другом. Хорс и Бромбель — против Силле и Карльсберга. Еще неизвестно, чем это кончится. Газетная выдумка о «скорпионах» действует всем на нервы. Окцитанус прямо вне себя.
— Во всяком случае, в распоряжении Ульмуса достаточно времени, чтобы уладить свои дела, — сказал Тульпе.
— Да, время есть! А что ты собираешься делать? Поедешь охотиться на уток?
— Нет. Терпеть не могу охоты, — ответил Тульпе. — Я не могу решиться выстрелить в зверя.
Йонас промолчал. Он знал несколько случаев, когда Тульпе стрелял в людей. А однажды он тонкими, холеными пальцами схватил за горло своего конкурента и держал его голову под водой, пока тот не захлебнулся. Труп так и не нашли. Тульпе не стеснялся также выдавать своих друзей.
— А директор полиции Окцитанус, вероятно, тоже страстный охотник? — спросил Тульпе.
— Да. Директор, кажется, очень любит охоту.
— Он как будто арендовал участок в Волчьей долине?
— Нет, это в Медвежьей крепости. Пожалуй, Окцитанус давно уже там. Ему необходим свежий воздух.
— Вот как, Волчья долина и Медвежья крепость — очень легко спутать эти названия. Чудесными поместьями владеет граф Бодо!
— Еще бы! Сам я никогда там не был, — заметил Йонас.
— А я был только в Волчьей долине, — сказал оптовый торговец Тульпе. — Там очень красиво.
Он умолчал о том, что это было во время оккупации страны, когда в имении гостеприимного графа охотились немецкие генералы. Вместо этого он произнес: