Скованные одной цепью
Шрифт:
Но тормозить нам ни как нельзя. Сейчас посыпятся вопросы и она должна знать, что ответить. Похоже, она совсем не знает даже где находится.
«На паруснике ты вышла из Кёнигсберга. Сейчас мы в Балтийском море», — сообщаю я ей мысленно.
— А по какой надобности вы из Италии такими окольными путями добираетесь? — спрашивает Пётр.
Ну, вот я так и знал. Допрос продолжится.
А Волкова злится на меня мысленно: «А ещё дальше ты меня послать не мог? Почему Милан, млять,
— Напрямик-то невозможно, там ведь турки и эти, как их, бусурманы всякие. А я, — она показывает на свои светлые волосы, — белая вся. Мне рассказывали, что эти нехрести белых девиц ловят и в гаремы свои определяют, — она в ужасе хватается за сердце. — А ещё они белых девиц продают для утех.
Тут мужчины крестятся совершенно серьёзно, я следую их примеру.
Надо заканчивать этот допрос и я подставляю свой локоть Волковой.
— Госпожа Алёна Михайловна устала, бедолага. Я отдам ей свою каюту. Пусть отдыхает.
— Благодарствую, Алексей Данилович, — отвечает эта артистка драматического театра и хватается за меня.
Пока спускаемся на среднюю палубу, Волкова тараторит мне мысленно: «Нам нужно поговорить, Зайцев. Это важно. Я нашла предводителей Северного Фронта».
Я спотыкаюсь, когда до меня доходит смысл посланной ею мысли.
«Что значит, ты нашла?»
«Я знаю, кто это. Я даже знаю где они».
«Я не могу войти и остаться с тобой в каюте. Это непозволительно, не по этикету», — сообщаю я ей, когда мы подходим к каюте, которую теперь будет занимать Алёна.
«Я знаю. Будь на палубе. Я выйду и мы постоим на носу, любуясь звёздами».
***
Вот уже пол часа стою на палубе и пялюсь на звёздное небо. Волкова всё не идёт. Ну где она застряла, зараза? Тут 80 человек мужиков, а она одна. Млять. Хоть замуруй её в бочку!
— Красивая девица, — раздаётся у меня за спиной голос Петра.
И этот туда же!
— Красивая, — соглашаюсь я.
— Хватай в охапку, да к алтарю! — предлагает царственная особа. — Удивился я, эка тебя шандарахнуло, как узрел её.
— Своей смерти не страшусь, а за неё боязно, — оправдываюсь я.
— А ты тут зря дожидаешься. Она как болезного обнаружила, так к нему сразу и приступила. Костолом корабельный руками развёл, а она практикует, не брезгует.
— На лекаря обученная, — объясняю я и кошусь уже на вход в недра фрегата. Надо идти к ней. Вот же неугомонная! Но сначала уточняю. — Тот матрос, что расшибся по утру?
— Он самый, — отвечает Пётр. — Ступай уже к ней. Не робей.
Я торопливо делаю лёгкий поклон в сторону собеседника и спешу удалиться. Слышу, как Пётр тихо посмеивается мне вслед.
— Чуть позвонки сместились, я вправила, — сообщает
Мы выходим на нос корабля, здесь нет никого и мы можем поговорить, наконец-то.
Слушаю внимательно, что Алёна мне рассказывает о своём расследовании. По ходу её повествования у меня возникает всё больше и больше вопросов, а к концу я вообще прихожу в бешенство.
— Ты совсем рехнулась?! Куда ты поехала!? А-а-а-р-р… Ты соображаешь вообще, что там с тобой сделают!?
— Не ори ты так! Всю рыбу распугаешь, — шипит она в ответ.
— Волкова! Я тебя сам убью! Что б знала! — уже шёпотом, но всё ещё ору я.
— Успокойся уже, — говорит она серьёзно. — Мне ведь книга настоящее предсказание написала, так что мне в любом случае от этого всего не отвертеться. Вот смотри.
Она открывает и листает свою волшебную брошюру, так её раз так. Я читаю и охреневаю. Млять! Ящер?! Что за хрень! Не пущу!
— Не пущу! — вскидываюсь я, потому что кровь холодеет от страха за эту ненормальную. — Не пущу тебя туда, я сказал! Не пойдёшь ты туда! Ясно? Волкова, млять!
— Нам придётся, Зайцев. Нам с тобой вместе придётся…
Я не могу удержаться и хватаю её за плечи. Как мне остановить её? Как? И в порыве чувств, необдуманно и вопреки этикету 17-го века, я прижимаю её к себе и впиваюсь в её губы обжигающим до одури поцелуем, яростным и в то же время нежным. Она отвечает тем же, забрасывая руки мне на шею и поглаживая ладошками мой затылок под кучерявым париком.
«Волкова… Алёшка моя… давай останемся здесь, в 17-м веке и забудем про наш мир и его проблемы навсегда… только ты и я… я люблю тебя».
Она слышит эти мои мысли, я знаю, она слышит. Но тихонько отстраняется и я слышу в ответ:
«… мне страшно, Алёшка… но мы пойдём и сделаем то, что должны. Ты и я… вместе… я люблю тебя».
Мы стоим так на палубе фрегата, который рассекает холодные воды Балтийского моря, а между нами пляшут бриллиантовые искры в переплетении лент нашей магии.
«Это волшебство, дарованное нам Небесами. Это наша сила и вместе мы непобедимы, — думаю я, вспомнив беседу с Морталовым, — Мы всесильны. Мы пойдём по пути, предназначенном нам судьбой и мы победим. Мы вместе победим».
Ночь сгущается, а звёздный купол неба чуть затягивает сеть облаков и ветер усиливает свои холодные порывы. Чувствую, что Алёна чуть дрожит, наверное озябла на ветру.
— Пойдём, провожу тебя в каюту.
— Лёш, скажи, что у тебя за миссия здесь? А-м-м… это ведь царь Пётр, ну тот высокий парень?
Английский язык с У. С. Моэмом. Театр
Научно-образовательная:
языкознание
рейтинг книги
