Скрипка дьявола
Шрифт:
Пердомо, до сих пор ни одним движением не позволявший себе расслабиться, с облегчением улыбнулся:
— Это хорошие новости.
— До настоящего времени меня привлекали к расследованию всего несколько раз, и работала я исключительно с инспектором Сальвадором, причем всегда по его просьбе.
— Каким образом он вступил в контакт с вами?
— Мы познакомились, потому что у сына его сестры были кое-какие проблемы, и я занималась с ним некоторое время. Во время нашей первой встречи — я всегда провожу такие встречи с родителями, прежде чем начать терапию ребенка, — я уловила несколько мелочей, причем сама не подозревала,
— Я могу узнать, что именно вы уловили? — прервал ее инспектор.
— Это запрещено. Я не имею права злоупотреблять доверием пациента.
— Но ведь пациентом был мальчик, а не родители.
— В обоих случаях то, что я видела, было связано с мальчиком и имело эмоциональную окраску.
— Я понял. Продолжайте, пожалуйста.
— Мать Томаса, так зовут мальчика, должно быть, рассказала обо мне инспектору Сальвадору, и он как-то раз пришел попросить моей помощи в расследовании дела, которое казалось безнадежным.
— Вы помните, что это было за дело?
— Прекрасно помню и тем не менее настаиваю на сохранении профессиональной тайны.
Пердомо посмотрел на нее в некотором замешательстве, а затем возразил:
— Какая профессиональная тайна? По-моему, вы только что сказали, что не зарабатываете на жизнь как парапсихолог. То есть это не ваша профессия.
— То, что я никогда не получала денег за свою работу, не означает, что мой этический кодекс не распространяется на эти консультации, назовем их… особыми.
— Вы можете мне сказать, по крайней мере, удавалось ли вам достичь несомненного успеха в расследовании?
— Ни несомненного, ни относительного. Должна вам признаться, что в первом случае, какой мне доверил инспектор Сальвадор, я не смогла сообщить ему никаких данных. Провал был полный.
Похоже было, что она хотела рассмеяться, но ограничилась улыбкой.
— Чем вы это объясняете?
— Возможно, исходная информация, которую мне сообщил инспектор, была недостаточной или вообще ошибочной, а может, для моих способностей характерны подъемы и провалы, связанные с менструальным или лунным циклом, вы должны знать о таких вещах. Известно, какими странными мы, женщины, иногда можем быть.
Пердомо позабавил комментарий Ордоньес относительно женского пола, но он решил не показать этого даже улыбкой. И продолжал задавать вопросы:
— Если вы в первый раз потерпели такое фиаско, как получилось, что вас продолжали приглашать?
— Боюсь, что вторая возможность — которой я никоим образом не добивалась, — была предоставлена мне благодаря настойчивости сестры Сальвадора, слепо верившей в мои способности. Это было дело об убийстве, и мне приятно сказать, что я дала полиции несколько зацепок, которые позволили определить торговца наркотиками, поскольку речь шла о вендетте из-за наркотиков.
Инспектор молчал, не зная, как отреагировать. Психолог удивила его следующим высказыванием:
— Ясно, что вы не верите в экстрасенсорное восприятие.
Пердомо не хотелось быть с ней невежливым, и он помедлил с ответом, подыскивая способ высказать свой скептицизм не слишком агрессивно. Она, казалось, понимала, о чем он думает, потому что сказала:
— В какой-то мере я оправдываюсь, ведь в этой области столько мошенников, что скептицизм можно не только понять, но и одобрить. В Испании не так много полицейских парапсихологов, но вы не
— Но если бы вода находилась в муниципальном бассейне, а тринадцать было бы номером дома, парапсихолог ведь все равно учитывал бы это как свой успех, разве не так?
— Именно. Секрет этих людей в том, что они предоставляют неопределенную или неоднозначную информацию.
— Но если полиции знакомы эти штучки, почему она продолжает прибегать к помощи ясновидящих?
— Потому что их способы завоевать доверие очень разнообразны. Иногда самозваные медиумы получают надежную информацию обычными методами и выдают ее полиции как полученную с помощью экстрасенсорного восприятия. Были случаи, когда ясновидящие выдавали себя за следователей или подкупали какого-нибудь полицейского, чтобы заполучить информацию о результатах расследования.
— Не знал, что они доходят до такого бесстыдства.
— Это крайние случаи. Обычно парапсихолог получает информацию, используя тактику, применяемую в карточной игре. Способ состоит в том, чтобы получать данные по реакции другого человека. Например: «Вижу работу». — «Это невозможно, я сейчас без работы». — «Знаю. Но вижу, что ты очень скоро получишь работу».
— Должен признать, что вы потрясающе это изучили, — заметил полицейский, с удовольствием отмечая, с каким артистизмом его собеседница воспроизвела этот диалог.
— Когда я осознала, что приобрела некоторые способности (это произошло после того, как мне удалили опухоль головного мозга), я серьезно занялась изучением данного вопроса. Несомненно, существуют люди, наделенные необыкновенными способностями внушения. Вы слышали, скажем, об эксперименте Форера?
— Должен признаться, нет.
— В тысяча девятьсот сорок восьмом году психолог Бертрам Форер раздал своим студентам тест, а затем вручил каждому описание его личности и попросил оценить справедливость описания по шкале от нуля до пяти. Средняя оценка составила четыре и двадцать шесть сотых балла. Затем он сказал ученикам, что раздал им одну и ту же характеристику, а каждый считал, что она относится именно к нему. Представьте себе набор общих мест, изложенных в этой характеристике и целиком почерпнутых из гороскопа: «Вы испытываете сильную потребность в любви и уважении со стороны других людей. Вы склонны критично относиться к себе». И так далее.
Ее прервал старческий голос, звавший психолога по имени:
— Мила-а-а! Мила-а-а!
Ордоньес вскочила с кресла и сказала:
— Это моя мать. Я сейчас вернусь.
Когда она открыла дверь, Пердомо заметил, что телевизор по-прежнему включен, но не настроен ни на один канал. Из комнаты доносился белый шум, который ни с чем нельзя спутать и который вызывает смутное беспокойство. Последовал краткий диалог между матерью и дочерью, слов Пердомо не разобрал. Затем все стихло.
Инспектор встал с ощущением, что он здесь мешает. Вернувшаяся Ордоньес с удивлением взглянула на него: