Скромное обаяние художника Яичкина (Божий одуванчик - 2)

Зубкова Анастасия

–  Впрочем, - как ни в чем ни бывало, продолжал Евгений Карлович, - мне доподлинно известно, что сейчас вы пребываете не в гордом одиночестве. С вами, плечо к плечу, проживает ваш верный друг, эдакая надежда и опора, который никогда не предаст, не оставит товарища…

–  К-какого товарища?
– нервно сглотнул Димка.

–  А парень не промах, - порадовалась за него бабуля, - на лету все ловит.

–  Под товарищем я подразумевал вас, а друга, который делит с вами кров, зовут Павел. Я прав?
– продолжал наседать Евгений Карлович.
–

Только не говорите мне, что я ошибся номером и беседую с другим, не менее приятным, но совершенно бесполезным для моего дела Дмитрием - я этого не переживу.

–  Я… - начал было Димка.

–  Вот и славно, - обрадовался Евгений Карлович, - польщен знакомством с истинным ценителем простых, человеческих бесед. Я и сам, знаете ли, люблю поболтать, так, запросто, без экивоков, ведь в наш век всеобщей урбанизации и цинизма мы совершенно разучились общаться… Вы согласны со мной, Дмитрий?

–  И-и-и… да, - судя по голосу, Дмитрий уже слабо понимал, где находится.

–  Впрочем, как ни приятно с вами беседовать, - продолжал Евгений Карлович, - пора переходить к делу. Я прихожусь дедом законной супруге вашего большого, и, а я в этом уверен, лучшего друга. Понимаете ли, это накладывает определенные обязательства… Ну, мы понимаем друг друга, - Евгений Карлович сделал многозначительную паузу.

Димка тоже молчал - похоже он начинал паниковать. Я мстительно улыбалась. Будет знать, как уводить чужих мужей.

–  Дмитрий, вы еще тут?
– непринужденно поинтересовался Евгений Карлович.

–  Да, - сдавлено прохрипел тот, - только я ничего не понимаю.

–  Я рад, что вы указали мне на некоторую пространность моего рассказа, - Евгений Карлович закинул ногу на ногу. Он был свеж и приветлив - беседа могла длиться вечно - судя по всему, он получал от нее истинное удовольствие. Бабуля глухо зарычала.

–  Евгюша, - грозно прошептала она, - ты сведешь парня с ума, и ничего не добьешься. Милый, - проговорила она в полный голос.
– Знаешь ли ты, что на Галку уже бандиты наезжают из-за вашего буфета?

–  На какую Галку?
– спросил откуда-то издалека Димка.

–  На жену твоего ненаглядного Пашки!
– взорвалась бабуля, - прекрати нам тут комедию ломать.

–  Мария, - примирительно проговорил Евгений Карлович, весьма раздосадованный, что его так беспардонно прервали, - молодой человек немного запутался, такое бывает в его возрасте - зачем же судить его так строго?

–  Вы вывезли буфет?
– отмахнулась от него бабуля, - или не вы?

–  Ее похитили?
– спросил вдруг Димка вполне вменяемым голосом.

–  Димка, - подала голос я, понимая, что ситуация зашла далеко, - со мной все хорошо, мне никто ничего не сделал…

–  Они… - голос Димки дрогнул, - они били тебя?

–  Нет, - озадачено проговорила я, - а что, должны были?

–  Галочка, держись! Мы сейчас будем!
– завопил Димка и шваркнул трубку.

Все растерянно переглянулись.

–  Как у него с головой?
– сдержанно поинтересовалась бабуля, - по-моему,

у него не все дома.

–  Да не, - призадумалась я, - вроде бы раньше вполне вменяем был…

–  Где он живет?
– бабуля поднялась с места и приняла бойцовскую стойку.

–  Через два дома от нас, - вздохнула я, - неужели они и правда буфет вынесли?

До меня вдруг дошло, что если Пашка начал с буфета, то возможно… возможно… он вывозит свои вещи? Эта страшная мысль пронзила меня с той же силой, с какой копье поразило Гектора, павшего под стенами Трои. Я уронила голову и тихонько завыла.

–  Не принимай близко к сердцу, - бросила мне бабуля, - ты же слышала - они сейчас будут…

Я отмахнулась от нее, подобрала под себя ноги, закрыла лицо руками и принялась оплакивать свое семейное счастье.

–  Милая, - бабуля неуверенно зависла надо мной, - я, конечно, понимаю, что тебе нестерпимо хочется трагизма и великих, подлинных страданий, но позволь поинтересоваться: над чем ты так убиваешься? Твой муж прибежит через пару минут, через час они с этим странным парнем приволокут обратно буфет, ты дома, в кругу близких родственников и друзей, весь вчерашний день ты посвятила развратным удовольствиям - так в чем же беда?

–  С головой у нее не все в порядке, - заявила Катерина, отхлебывая чаю.

–  Большое спасибо, - горячо поблагодарила я любимую подругу, под шумок сварганившую себе бутерброд и быстро поедавшую его. Надо отметить, что кошмары последних дней никак не отразились на ее аппетите.

Некоторое время я еще пошмыгала носом, повздыхала, но не смогла выжать из себя ни одной, самой завалящей слезы.

–  Ну и пожалуйста, - я стащила у бабули папиросу и смело закурила ее. Горло мое продрало напильником, но я храбро затянулась и, почти не морщась, выпустила дым в потолок.
– Учтите, что вы - черствые люди, понятия не имеющие о милосердии и человеколюбии.

–  Слыхали, - отмахнулась от меня Катерина, - ты лучше придумай, как ты будешь рассказывать Пашке, откуда на твоей кухне бандюки взялись.

–  Детка, тут уместна правда, - порекомендовала бабуля.

–  Да вы что?
– ужаснулась я, вскочила и принялась бегать по кухне, - он же с ума сойдет!

–  Мужик должен быть немного сумасшедшим, - сообщила Катерина, - иначе с ним с тоски подохнешь.

–  Ну, этого Павлу не занимать, - вздохнул Евгений Карлович.
– Никто не подходит, - он грустно положил трубку после нескольких неудачных попыток дозвониться до Димки.

–  А что ты хотел, милый, - бабуля отловила меня, приобняла за плечи и обвела всех собравшихся победоносным взглядом, - ты же устроил тут настоящий молодежный театр - парни уже не знают, что думать, и мчатся к Галочке на выручку в полной уверенности, что ее захватил маньяк, выражающийся так витиевато, что никто ровным счетом его не понимает.

–  То есть, Мария, ты думаешь, что пока я не заболтал Галину до полусмерти, - грустно вздохнул Евгений Карлович, - они просто обязаны ее спасти?