Скрытое сердце
Шрифт:
— А сейчас?
Она удивлённо взглянула на меня.
— Что сейчас?
— Чувствуешь магию.
Её брови нахмурились.
— Почему нет?
— Может, и так. Я просто спрашиваю.
— Конечно, да. Ну, может, не каждую ночь, но требовать этого было бы слишком. Любой исполнитель устаёт. Но я всегда стараюсь помнить, что даже если я исполняла одну и ту же песню сотни раз, кто-то там в зале может слышать её впервые. Или услышать её по-другому из-за того, что происходит в его жизни.
Она покачала
— Я никогда не хочу никого разочаровывать.
Я наблюдал за ней издалека и почувствовал непреодолимое желание заключить её в объятия и спрятать от всего мира.
— Звучит утомительно. Неудивительно, что ты захотела отдохнуть от этого.
— Со мной всё в порядке.
Она встала со стула и задвинула его обратно под стол.
— Я готова идти, когда ты будешь готов.
— Вон мой дом, — сказал я, когда мы проезжали мимо. — Красный кирпичный, справа.
— Подожди, мы не останавливаемся? — Она повернулась ко мне с расстроенным видом. — Я хочу увидеть, где ты живёшь. Где ты вырос.
— Хочешь зайти?
— Да. — Она потянула меня за рукав. — Ну же, пожалуйста?
Бормоча себе под нос, я развернулся в проезде у соседей и въехал на свою подъездную дорожку. Машины отца не было — значит, он уже у Остина.
— Как тут красиво, — сказала Келли, когда я повёл её по дорожке к дому. Она остановилась, чтобы полюбоваться гортензиями, наклонилась и провела пальцами по серебристому листу стахиса.
— Спасибо. — Я отпер дверь и пропустил её вперёд. — Тут может быть немного бардак. Отец не самый аккуратный хозяин, а меня не было пару дней.
— Это не страшно.
Как только она вошла, навстречу ей бросился отцовский пёс — помесь немецкой овчарки с австралийской. Он радостно залаял и завилял хвостом. Келли рассмеялась, присела и начала его гладить.
— Привет, красавчик. Как тебя зовут?
— Фриц, — сказал я, закрывая за нами дверь.
— Привет, Фриц.
Она почесала его за ушами, пока он облизывал ей колени, а я изо всех сил пытался не ревновать к собаке.
— Какой ты красавец.
— У тебя есть собака? — спросил я.
— Нет. Хочу завести, но у мамы сильная аллергия, а она живёт со мной. Может, когда-нибудь. Мы с Кевином всегда мечтали о собаке.
Она медленно пошла по комнатам на первом этаже, а Фриц не отходил от неё ни на шаг, полностью ей преданный.
Я следовал за ними из столовой через кухню в гостиную, и вдруг меня накрыло смущение. Старенькая, но удобная мебель, местами потрёпанный ковёр, устаревшая техника, выцветшие фотографии на стенах… Для неё, у которой наверняка шикарный особняк в Нэшвилле, не покажется ли этот дом слишком простым, даже ветхим?
Но Келли
— Какой замечательный дом для детства. Такой тёплый, уютный. Ты был близок со своими братьями и сестрой?
— Да. И до сих пор близки.
Она улыбнулась, разглядывая семейное фото с выпускного Остина. Взяла рамку с каминной полки и внимательно посмотрела.
— Давай, расскажи, кто есть кто.
Я встал чуть позади неё и начал показывать.
— Это мой отец и старший брат Остин. Это я — самый высокий. Потом мой брат Дэвлин, у него рука в гипсе, а тот, что с белокурыми волосами — Дэш. А впереди Мэйбл.
— Какие вы милые. — Она мягко засмеялась. — Ты такой худой. И странно видеть тебя без бороды.
— Да, я тогда был ещё дрыщом.
Я снова уловил аромат её духов. Напоминало десерт. Может, клубничный торт. Или персиковый пирог. Что-то сладкое и летнее.
Она поставила фото обратно и взяла в руки другую рамку — на этом снимке мама была ещё здорова. Стояла во дворе, держа на руках маленькую Мэйбл, и улыбалась так широко, что солнечный свет играл в её необыкновенно голубых глазах.
— Это твоя мама?
— Да.
— Она была очень красивой, — сказала Келли.
— Была.
Келли аккуратно поставила фотографию на место и указала на свадебный портрет родителей.
— Вау. Ты тут вылитый отец.
— Думаешь?
— Однозначно. Сколько ему здесь лет?
— Кажется, тридцать. Они поженились, когда ему было тридцать.
Она продолжила разглядывать снимок, где мои родители стояли рядом со свадебным тортом, улыбаясь во весь рот.
— Они выглядят такими счастливыми.
— Так и было. На первом же свидании он сказал ей, что женится на ней. Через полгода они поженились.
— Правда? — Она рассмеялась. — Мне это нравится. Наверное, когда знаешь — просто знаешь, да?
— Он всегда так говорил.
Она повернулась ко мне лицом.
— Думаешь, ты когда-нибудь женишься?
Я пожал плечами.
— Да, хочу семью. А у моего брата уже двое детей. Терпеть не могу, когда он меня опережает, так что мне нужно как минимум трое сразу.
Она направилась к лестнице.
— Ты бы завёл троих детей только ради того, чтобы обойти брата?
— Я сделаю что угодно, чтобы его обойти, — ухмыльнулся я. — Но вообще, думаю, я был бы хорошим отцом.
Она весело взглянула на меня через плечо.
— И почему я не удивлена?
Я ухмыльнулся шире.
— Просто говорю, как есть.
Она начала подниматься по лестнице, проводя рукой по перилам, а Фриц бежал следом. Ступени скрипели под её шагами.
— Трое детей, да? Мальчики или девочки?
— Хочу и тех, и других. Но, скорее всего, у меня будет трое непоседливых пацанов, таких же, как я.