Скрытое сердце
Шрифт:
— Что тебя так напрягает? — Я огляделась. — Ни папарацци, ни Hart Throbs, ни медведей.
— Медведей? — Он посмотрел на меня с приподнятой тёмной бровью.
Я рассмеялась.
— Моя мама уверена, что меня здесь загрызёт чёрный медведь. Ей привиделось это в предчувствии.
— У твоей мамы бывают предчувствия?
— Да. Она называет это «видением». Говорит, что у некоторых женщин в нашей семье есть дар — видеть будущее в ярких, почти реальных грёзах. Как только она узнала, что я собираюсь в отпуск
— Интересно.
— Я сказала ей, что здесь нет хищников… Хотя это было ещё до того, как я вышла из душа и нашла тебя стоящим в моей гостиной. — Я бросила на него выразительный взгляд.
— Это была случайность. Я уже извинялся за то, что напугал тебя. И за то, что… — Он на мгновение задержал взгляд на моих голых ногах, — увидел тебя голой.
— Да ладно тебе. — Я решила поддеть его его же словами. — Хочешь сказать, тебе не понравилось то, что ты увидел?
— Мне было так же неловко, как и тебе.
Я скептически посмотрела на него и ухмыльнулась.
— Очень сомневаюсь.
— Это правда.
— Правда, да? — Я снова посмотрела на огонь. — Может, тогда поговорим о правде?
— Что ты имеешь в виду?
— Бар. Тот поцелуй. — Я не отвела взгляда от пламени. — Был ли он фальшивым?
— Конечно.
— Потому что он не казался фальшивым. — Я решилась украдкой взглянуть на него. — Особенно второй.
— Это было не по-настоящему. Полностью.
Что-то уж слишком много он оправдывался.
Я улыбнулась.
— Значит, ты не хотел меня целовать?
— Разумеется, нет.
— И сейчас не хочешь?
Он замешкался на секунду дольше, чем следовало.
— Нет.
Я поднялась на ноги. Встала перед ним.
— Келли. — Он произнёс моё имя так, будто на самом деле говорил: «Не надо».
Я наклонилась, положила руки ему на плечи и, надавив, прижала его к креслу, устраиваясь у него на коленях.
— Ты в этом уверен?
Он не ответил. Но и не оттолкнул меня. Его руки остались лежать на подлокотниках кресла, пальцы сжали края. Позади меня огонь потрескивал и шипел.
Я развернула ладони на его груди и медленно провела вниз, ощущая, как мышцы напрягаются под тонкой тканью футболки. Пальцы нащупали его ремень.
— Тебе стоит остановиться, — сказал он.
— Мне стоит остановиться? — Я бросила вызов. — Или ты хочешь, чтобы я остановилась?
Он сглотнул, кадык дёрнулся у него в горле.
— Тебе стоит остановиться.
— Ради моего же блага?
Я тихо рассмеялась, опершись руками на спинку его кресла, наклонилась ближе, так, что мои губы коснулись его щеки. Его борода оказалась неожиданно мягкой.
— Да. Ты на самом деле этого не хочешь.
— Интересно, — прошептала я, покачав бёдрами, касаясь
Его дыхание стало рваным.
— Боже, что бы это было? — Я шепнула прямо в его ухо. — Что бы я сделала, обладая такой свободой?
— У меня есть догадки. — Его голос стал низким и хриплым.
— Но ты мне не доверяешь.
Я чуть отстранилась, посмотрела ему в глаза.
— Не доверяю?
— В том, что я знаю, чего хочу. Тебе проще обращаться со мной, как с маленькой девочкой, которой нужен большой и сильный мужчина, чтобы решать за неё.
— Дело не в этом.
— Тогда в чём, Ксандер? Объясни мне.
— Дело в чести, — сказал он. — В твоём брате и доверии, которое он ко мне испытывает. В том, чтобы отбросить собственные желания и поступить правильно.
— Правильно… — Я закрыла глаза, устало вздохнула и покачала головой. — Ладно. Хорошо. Ты победил.
Я попыталась слезть с его колен, но его руки крепко сжали мои бёдра, не давая мне двинуться.
— Эй. — В его голосе прозвучала грубость, почти злость. — Ты даже не представляешь, как мне тяжело.
Я опустила взгляд вниз, к его промежности.
— Представила бы, если бы ты просто расслабился и поцеловал меня по-настоящему.
— Я не могу поцеловать тебя по-настоящему, — сказал он, но его руки говорили обратное. Они скользнули вверх, к моему лицу, нежно обхватили его. — Чёрт, я не могу.
А затем он притянул меня к себе, накрыв мои губы своими.
Первые несколько секунд я была настолько ошеломлена, что даже не могла пошевелиться. Но потом его язык скользнул между моими губами, и вспыхнувшая между нами искра разгорелась в пламя.
Я вцепилась пальцами в его футболку, словно боялась, что он оттолкнёт меня. Его руки вернулись к моим бёдрам, направляя мои движения, заставляя меня покачиваться на нём. Наши рты раскрылись шире, поцелуй стал жадным, напористым. Я представила, как этот язык ощущался бы на самых чувствительных частях моего тела, и от одной мысли по мне пробежала дрожь.
Выпуклость его члена была толстой и твердой у меня между ног, и я потерлась о него по всей длине. Поцелуй стал беспорядочным, безрассудным. Его губы заскользили по моей челюсти, вниз по шее, а пальцы расстегнули молнию моего худи до пупка.
— Блядь, — прошипел он, глядя на мой тонкий, открытый топ, под которым не было лифчика.
Он прижался лбом к моей ключице и его горячее дыхание обожгло мою кожу.
— Блядь. Я не могу.
Но его рот уже приник к верхним изгибам моей груди, его борода щекотала мою кожу. Он зацепил пальцами край моего топа, спустил его вниз, обнажая одну грудь, и жадно втянул сосок в рот.