Скрытый источник сознания: В поисках природы субъективного опыта
Шрифт:
Это могло стать чрезвычайно важным открытием.
2
До и после Фрейда
В 1987 г. я принял еще одно решение, сделавшее меня белой вороной в моей области науки. Я решил освоить профессию психоаналитика {36} . Результаты моих исследований сновидений убедили меня, что субъективные отчеты должны играть в нейропсихологии важную роль и что враждебность этой дисциплины по отношению к Фрейду завела ее на неверный путь, причем это происходило не единожды. Но решающим фактором стали вовсе не результаты моих исследований.
36
Меня приняли на курс, но фактически я приступил к учебе только в 1989 г.
Отважиться на это меня побудил семинар, который я посещал в Университете Витватерсранда в середине 1980-х гг. Его вел профессор сравнительного литературоведения Жан-Пьер де ля Порт. На семинаре рассматривали «Толкование сновидений», что заинтересовало меня в свете моего диссертационного исследования. Как и все в ту пору, к Фрейду я относился скептически. Со студенческих
Де ля Порт объяснил, что невозможно понять теоретические выводы, к которым пришел Фрейд, не ознакомившись вначале с его ранней работой, написанной в 1895 г., но опубликованной лишь в 1950-е гг., через много лет после его смерти. Рукопись называлась «Набросок психологии» [5] (Entwurf einer Psychologie) {37} . В ней Фрейд пытался дать нейробиологическое обоснование своим ранним интуитивным догадкам о психике. В этом он шел по стопам своего великого учителя – физиолога Эрнста фон Брюкке, одного из основателей Берлинского (ныне Немецкого) физического общества. Цель этого общества Эмиль Дюбуа-Реймон сформулировал в 1842 г. следующим образом:
5
В англоязычном мире известна как «Проект научной психологии» (Project for a Scientific Psychology). На русском языке издана под названием «Набросок психологии». – Прим. ред.
37
На самом деле Фрейд оставил эту неопубликованную рукопись без названия. Ее современные названия были придуманы при переводе на английский язык. В переписке с Вильгельмом Флиссом Фрейд называл ее «Психологией для неврологов», «Очерком психологии» и просто «Психологией».
Брюкке и я торжественно поклялись доказать истинность того положения, что в организме не действуют никакие иные силы, кроме обычных физико-химических; что там, где объяснение с их помощью является пока недостаточным, необходимо либо посредством физико-химического метода искать их специфический способ действия, либо предположить наличие новых сил, которые, будучи сходны по значимости с физико-химическими, присущи материи и всегда сводимы только к двум силам – притяжения и отталкивания {38} .
38
Из письма к Эдуарду Гальману (1842), опубликованного в: Du Bois-Reymond (1918), p. 108 (рус. пер. цит. по: Джонс Э. Жизнь и творения Зигмунда Фрейда. – М.: Канон+, 2018). Часто также цитируют предисловие Дюбуа-Реймона к его собственной книге «О жизненной силе» (Uber die Lebenskraft, 1848–84, pp. xliii–iv):
Нельзя приписать частицам материи в организме каких-либо новых сил, которые бы не действовали и вне организма. И не существует сил, заслуживающих название «жизненной силы». Разграничение между так называемой органической и неорганической природой совершенно произвольно.
Их любимый учитель Иоганн Мюллер задавался вопросом, чем органическая жизнь отличается от неорганической материи. Он пришел к выводу, что «живые организмы фундаментально отличаются от неживых объектов тем, что содержат некий нефизический элемент либо подчиняются иным законам, нежели неодушевленные предметы» {39} . Иными словами, Мюллер считал, что живые организмы обладают «жизненной энергией», или «жизненной силой», которую не могут объяснить физиологические законы. Он придерживался мнения, что живые существа не могут быть сведены к составляющим их физиологическим механизмам, так как они представляют собой неделимое целое, обладающее намерениями и целями, и это свойство Мюллер объяснял наличием души. Поскольку немецкое слово Seele переводится и как «душа», и как «разум» {40} , расхождение во мнениях между Мюллером и его учениками удивительно напоминает бушующие в наше время баталии между философами, например между Томасом Нагелем и Дэниелом Деннеттом, – по вопросу, можно ли свести сознание к законам физики (Нагель утверждает, что нельзя, а Деннетт – что можно).
39
Bechtel and Richardson (1998).
40
См. мое обсуждение этого термина в: Solms (в печати).
На семинаре де ля Порта я с удивлением узнал, что Фрейд – первопроходец в области исследований субъективного восприятия – придерживался не витализма Мюллера, а скорее физикализма Брюкке. В первых строках своего «Наброска» 1895 г. он писал: «[Это] намерение создать естественно-научную психологию, то есть изобразить психические процессы как количественно определимые состояния выявляемых материальных частиц» {41} .
Я и понятия не имел, что Фрейд был нейробиологом. Теперь я узнал, что он отказался от неврологических методов исследования лишь вынужденно, когда в какой-то момент между 1895 и 1900 гг. ему стало ясно, что доступные в ту пору методы не могли раскрыть физиологическую основу сознания.
41
Freud (1950b), p. 295.
Однако такая перемена подходов для Фрейда скоро окупилась с лихвой, заставив его более пристально взглянуть на психологические явления как самостоятельный предмет и прояснить функциональные механизмы, лежащие в их основе. Это положило
Так как в конце XIX в. не существовало методов, позволяющих исследовать физиологию бессознательных психических событий, их механизмы можно было лишь косвенно выводить из результатов клинических наблюдений. Полученные таким образом данные подвели Фрейда к его второму основополагающему утверждению. Он заметил далеко не равнодушное отношение пациентов к их предполагаемым бессознательным намерениям; казалось, они скорее не хотели, чем не могли их осознать. Он называл эту склонность по-разному – сопротивлением, цензурой, защитой и подавлением – и отмечал, что она предотвращает эмоциональные страдания. Это, в свою очередь, раскрывало решающую роль чувств в психической жизни – то, что они лежат в основе всевозможных самообманов и предвзятостей, направленных на повышение самооценки. Эти открытия (в наши дни очевидные) показали Фрейду, что некоторые из главных мотивационных сил психической жизни полностью субъективны, но при этом бессознательны. Систематическое изучение этих сил привело его к третьему фундаментальному утверждению. Он сделал вывод, что в конечном итоге в основе чувств лежат телесные потребности; что психическая жизнь человека не в меньшей степени, чем у животного, обусловлена биологическими императивами выживания и размножения. По мнению Фрейда, эти императивы обеспечивали связующее звено между чувствующим сознанием и физическим телом.
Фрейд избрал удивительно тонкий подход к проблеме соотношения тела/сознания. Он понимал, что изучаемые им психические явления нельзя напрямую свести к физиологическим. Еще в 1891 г. он заявлял, что невозможно приписать психологические симптомы нейрофизиологическим процессам без предварительного сведения интересующих нас психических и физиологических явлений (обеих сторон уравнения) к их соответствующим базовым функциям. Как уже отмечалось выше по поводу обработки информации, функции могут выполняться разными субстратами {42} . Только на общей основе функции, утверждал Фрейд, можно объединить психологию и физиологию. Его цель состояла в том, чтобы объяснить психологические явления с помощью метапсихологических (что значит «выходящих за пределы психологии») функциональных законов {43} . Попытка игнорировать этот функциональный уровень анализа, перепрыгнуть напрямую от психологии к физиологии в наше время называется локализаторством и является ошибочной концепцией {44} .
42
Приоритет Фрейда в формулировке «функционалистской» позиции не получил широкого признания:
Просить извинения за несовершенство этих и всех аналогичных сравнений я считаю излишним. Они должны лишь помочь нашей попытке разъяснить всю сложность психической деятельности: мы разложим ее на отдельные части и поставим их в соответствие отдельным частям аппарата. Попытка определить структуру душевного инструмента при помощи такого разложения, насколько мне известно, никогда не производилась. Она кажется мне безусловно невинной (Freud, 1900, p. 536) (рус. изд.: Фрейд, 1913, с. 383).
См. также: Shallice (1988).>
43
Когда Фрейд впервые ввел этот любопытный термин, то указал, что он относится к уровню объяснения, объединяющему психологию и биологию (письмо к Флиссу от 10 марта 1898 г., Freud, 1950a). Как однажды написал Фрейд Георгу Гроддеку, «бессознательное – это долгожданное переходное звено между физическим и психическим» (письмо от 5 июня 1917 г.). См.: Solms (2000b). См. также мой доклад на заседании Нью-Йоркской академии наук в честь столетнего юбилея «Наброска психологии» Фрейда (Solms, 1998). На этом заседании выступал великий Карл Прибрам. Я также познакомился на этой конференции с ведущим нейрофизиологом Джозефом Богеном. Я хорошо помню, как он между делом сказал, что источником сознания являются внутриламинарные ядра таламуса. Это был первый раз, когда я услышал от кого-либо предположение, что сознание не обязательно по своей природе связано с корой. См.: Bogen (1995).
44
Критика Фрейдом локализаторства (Freud, 1891) (рус. изд.: Фрейд, 2017b) заложила основания для подхода с точки зрения функциональных систем, который станет главенствующим в нейропсихологии и, как следствие, в когнитивизме. Более подробно я обсуждаю эту тему в: Solms and Saling (1986) (рус. изд.: Солмс и Салинг, 2001) и Solms (2000b).
Очевидно, что Фрейд, в отличие от своих последователей, воспринимал психоанализ как промежуточную ступень. Хотя его целью с самого начала было выявить законы, лежащие в основе нашей богатой внутренней жизни, обусловленной субъективным опытом, тем не менее психическая жизнь оставалась для него биологической проблемой {45} . Как он писал в 1914 г., «все временно нами допущенные психологические положения придется когда-нибудь перенести на почву их органической основы…» {46} . Поэтому он с энтузиазмом ожидал того дня, когда психоанализ вновь воссоединится с нейробиологией:
45
Отсюда название книги Ф. Саллоуэя – «Фрейд: Биолог психики» (F. Sulloway, 1979).
46
Freud (1914), p. 78 (рус. изд.: Фрейд, 1990, с. 107).