Скрытый Пророк

Кнаак Ричард А.

Укрепив свой щит, он выступил вперёд и попытался ещё раз призвать к голосу разума.

— Серри! Нам нужно поговорить. Ангел, к которому вы примкнули, так же опасен, как Инарий. Возможно, опаснее. Он хочет уничтожить весь мир…

— Оставь свои притворства при себе, высший жрец! — раздался голос. — Мы знаем, кто ты и что ты сделал. Во имя памяти об Ульдиссиане мы заставим тебя раскаяться за все жизни, которые украл, особенно — за его жизнь!

Он исторг проклятье, поняв наконец, чем — или, скорее, кем —

они его считали.

Маликом.

Как ангел добился этого, Ульдиссиан не знал. Но важно было то, что сын Диомеда теперь знал, почему эти двое так страстно хотят его убить.

И ему на ум не приходило никакого способа доказать им, что он был самим собой.

Копьё угодило ему под рёбра. Отвлёкшись на разоблачение Серентии, Ульдиссиан раскрылся. Его щиты всё ещё должны были держаться, но когда Ульдиссиан раненный упал на спину, то подумал, что Тираэль наверняка что-то сделал, чтобы помочь их оружию достигнуть цели. Это также объяснило бы предыдущий удачный выстрел из лука.

Его пронизала боль. В голове стучало. Он схватился за копьё и сжёг его дотла. Задыхаясь, Ульдиссиан приложил ладонь к ране и вылечил её.

Его раздражение достигло высот. Он не мог просто находиться здесь и давать им всё новые шансы убить его. Общее положение вещей было гораздо важнее этой битвы. Ульдиссиан должен был положить этому конец… Даже если для этого необходимо было причинить вред обоим противникам.

Или даже сделать что-то худшее.

Он распрямился — и тут же очередная стрела устремилась на него. Правда, на этот раз Ульдиссиан был готов. Сначала он направил свою силу, чтобы обратить стрелу в пепел, затем ударил туда, где наверняка стоял лучник.

Под воздействием его заклинания деревья и кустарник на площади в несколько ярдов сравняло с землёй. Раздался крик, но он был женский и исходил с другой стороны.

— Нет! — крикнула Серентия. Она выскочила из джунглей, распростерев руки к Ульдиссиану. Деревья, которые он только что повалил, полетели к нему, горящие.

Он сумел отклонить несколько первых, но в это время Серентия призвала новое копьё и метнула его. Ульдиссиан умудрился поймать копьё в нескольких дюймах от себя, после чего вонзил наконечник в почву.

Когда наконечник вонзился, возникла стена из грязи. Она поднялась на несколько ярдов и мгновенно отвердела.

Дерево за деревом врезались в стену, но, укреплённый силой Ульдиссиана, грязевой барьер держался. Импровизированные снаряды ударяли в него со стуком, подобным раскатам грома.

Но прежде чем Серентия успела попробовать что-нибудь ещё, Ульдиссиан метнул в сторону неё воздух. Он ушиб дочь торговца так, словно сам Ульдиссиан ударил её. Со стоном она повалилась навзничь.

Делая глубокий вдох, сын Диомеда огляделся вокруг. Не ощутив никакой другой угрозы, он ринулся к Серентии.

Она лежала распростёртой посреди выкорчеванного кустарника, её голова была склонена набок так, что Ульдиссиан поначалу испугался,

что тяжело её ранил. Тем не менее, беглый осмотр не выявил ничего угрожающего жизни.

Дочь торговца застонала. Её глаза раскрылись, и она увидела Ульдиссиана, склоняющегося над ней.

Красочное ругательное выражение, достойное демона, сорвалось с её губ. Она попыталась двинуться, попыталась использовать свою силу, но Ульдиссиан уже подготовился к этому. Серентия быстро обнаружила, что ничего не может сделать.

— Серри, успокойся, пожалуйста, — прошептал он, решив, что использование детской формы её имени может смягчить её подозрения. И правда, на её лице немедля отразилось смятение, хотя настороженность полностью с него не исчезла. — Это я, Ульдиссиан, клянусь!

— Нет… Он сказал… Я видела побоище в столице. Он показал нам, что произошло… И что маликов призрак забирал тело за телом… В том числе твоё!

— Ангел солгал, — напрямую ответил он.

— Но… Нет… — она на самую малость скосила взгляд.

Ульдиссиан ощутил фигуру за своей спиной, но не сделал ни единого движения. Вместо этого бывший фермер пробормотал:

— На таком близком расстоянии ты уж точно должен суметь подстрелить меня, Ахилий.

— И если он хотя бы попробует, — ответил ещё один голос, — я отправлю его обратно, откуда он пришёл.

— Мендельн? — выдохнула Серентия.

С величайшей осторожностью и непринуждённостью Ульдиссиан оглянулся. Как он и отметил, бледная фигура лучника стояла прямо за ним. Несколько листьев прилепились к телу восставшего мертвеца. Ахилий приготовил для выстрела очередную покрытую грязью стрелу, но Ульдиссиан видел, как прямо у него на глазах друг его детства опускает лук.

Едва видимый позади Ахилия, Мендельн держал костяной кинжал наконечником вниз. Мистическое оружие тускло светило, как светит луна.

— Мендельн… — прохрипел охотник. — Ты… Ты не знаешь… Правды… Это… Это не Ульдиссиан! Это то… То существо… Малик!

— Нет, это мой брат, — спокойно ответил Мендельн. — Я бы понял, что это Малик, с первого взгляда — неважно, в каком он был бы теле. Я научился этому.

— Но…

— Ангел солгал вам обоим, — встрял Ульдиссиан. — Он использовал вас как пешек, — говоря это, он освободил Серентию от своих невидимых пут. Она посмотрела на руку, которую он предложил ей, с подозрением, но в конце концов приняла её.

— Я верю, что это действительно он, Ахилий, — сказала Серентия. — В самом деле верю.

Похоже, её признание только разгневало лучника.

— Он чуть не заставил… Заставил меня… Снова это сделать! Я чуть… Не убил тебя!

Мендельн присоединился к ним. По-прежнему держа светящийся кинжал рядом с собой, он добавил:

— Я даже сейчас не уверен, что ангел хотел смерти Ульдиссиана. Думаю, он просто наводит как можно большую сумятицу в подготовке к прибытию войска.

— Какого войска? — спросил охотник.