Скуф. Маг на отдыхе 4
Шрифт:
К тому же у него были отличные учителя. А русскую культуру он постигал неспешно и с удовольствием, считая Империю своей второй родиной.
— Ох ты ж ё***ый-переё****й-с**а-б***ь!
Наверняка люди, которые сейчас гнались за Кузьмичом, были и моложе, и тренированней, но адреналин бодрил конечности камердинера, и потому погоня пошла уже на второй заход вокруг дома.
Изредка оглядываясь, Кузьмич насчитал шестерых. Коренастые, низкорослые, одеты как ниндзя или около того — вот и все наблюдения на данный момент.
— Вы
Он старательно изображал панику. Нет, он действительно был испуган, но чувство долга ледяными искорками холодило рассудок. Он не собирался биться в истерике и теперь демонстрировал нежданным гостям образ старого испуганного слуги.
Пускай его лучше недооценят.
Если камердинер всё правильно рассчитал, то сейчас у него в запасе есть десять секунд.
Хватит.
Должно хватить, потому что в противном случае… не хочется даже думать, что будет в противном случае.
Итак, Кузьмич схватился за вентиль и принялся вертеть его на скорость обеими руками. Раз оборот. Два оборот. Три оборот. Четыре. Хватит!
— А-ААА-ААА! — Кузьмич рванул дальше.
И почти тут же за его спиной, будто вмазанный эйфоретиками питон, ожил садовый шланг. И так он удачно ожил, что нарочно не придумаешь! По широкой амплитуде, да с ускорением, железный набалдашник заехал одному из бандюков прямо промеж ног.
«Жить будет, — подумал Кузьмич, — любить не сможет».
Кажется, в этом противостоянии Вильгельм Куртович нанёс первый удар. И вот теперь, когда нападающие отстали уже не на десять, а на все двадцать секунд, самое время подумать, почему так вышло.
К чёрту розовые очки и ложные надежды, надо мыслить со стороны трезвой логики.
Итак:
Люди, которые залезли во двор к Василию Ивановичу, — явно его враги. Это факт. А враги у Василия Ивановича под стать его фигуре; ну явно не грабители-любители. Явно не потешные оболтусы, с которыми можно справиться при помощи садового инвентаря.
В последний раз, вон, вообще на гандамах разбираться приехали!
Так что как минимум, нож в руке одного из них уже должен был быть пущен в ход. Ведь, судя по форме, игрушка явно что метательная, а не для нарезки колбасы, и будь у них цель убивать, то этот нож уже торчал бы промеж лопаток Вильгельма Куртовича.
«И это как минимум! — напомнил себе Кузьмич. — А как максимум, нападающие просто обязаны быть одарёнными!»
И почему они в таком случае до сих пор просто не пришибли его какой-нибудь техникой?! Почему они прячут лица?! Почему молчат, как рыбы?!
Да хрен его знает!
Но вывод напрашивается сам собой: либо негодяи пришли с тем, чтобы похитить Кузьмича, либо оглушить его, либо же подстроить несчастный случай. Судя по «осторожному» поведению, кровь и разрушения им явно ни к чему. Они хотят всё сделать тихо.
А значит, шанс есть.
Призрачный, но всё же есть.
—
Шлангом он пользовался только во время сильной засухи, если нужно было напоить деревца по периметру участка, ну а весь остальной газон поливался именно так.
— У-у-у-у! — оглянулся он на чёртовых ниндзей и погрозил им кулаком.
Не то чтобы бандиты испугались намокнуть, но внезапные брызги со всех сторон их явно дезориентировали. И это, блин, отлично!
— Экх, — Кузьмич схватился за свою лопату и: — У-у-У-у-УХ! — будто копьё, метнул её в преследователей.
Голову никому не снёс, но ранил. Ребята явно не ожидали, что полотно из утлой нержавейки окажется заточено похлеще катаны, и недооценили опасность. Теперь расплачивались — один из гадов зажимал рукой плечо.
Из-под пальцев сочилась кровь.
— Так тебе, сука, — выдохнул Кузьмич и рванул к крыльцу.
В подробности он никогда не вдавался, но весь дом должен быть буквально напичкан охранными артефактами. Ирина Ивановна лично занималась безопасностью, а в её квалификации сомневаться не приходилось. Чердак Скуфидонского, так тот вообще чуть ли не самое безопасное место в Империи.
Так что как только эти черти подойдут к двери… как только они посмеют взяться за ручку, их сразу же ждёт неминуемая гибель. Точно! Заморозятся они, испепелятся или превратятся в жаб… да кому какая разница?!
— Фу-у-ух, — Кузьмич захлопнул за собой дверь, закрыл замок, задвинул засов, защёлкнул щеколду и ещё на всякий случай спиной навалился. — Фу-у-у-у-ух…
Безопасность, ну наконец-то!
Телефон.
Теперь срочно нужен телефон. Нужно как можно скорее предупредить Василия Ивановича о том, что на дом напали, ведь…
— Бах! — дрогнула от удара дверь за спиной.
— Какого… какого чёрта?!
— Бах! — и снова. Бах! Артефакты не сработали. Максимально далёкий от магии, Кузьмич не понимал, почему и как такое вообще возможно, но доверял собственным глазам, ушам и спине, в которую снова: — Бах! — прилетело с такой силой, что дверь вот-вот сорвётся с петель.
Кузьмич был не в курсе. Чтобы артефакты сработали, их надо было активировать. Ирина этого не сделала, потому что дома оставался Тамерлан. А Тамерлан… Потому что спешил к Ирине.
— Твою-то мать…
Некогда звонить! Нужно оборонять дом! И пусть у Кузьмича нет магической силы, но у него есть мозги и выдумка, а значит, противостояние продолжается!
Бегом, первым делом Вильгельм Куртович ломанулся к щиткам и обесточил систему пожаротушения — как бы он ни гордился своей предусмотрительностью, сейчас её надлежало вырубить.
От щитков и сразу же на кухню. Кузьмич схватил электрический чайник, выплеснул из него всю воду, наскоро просушил внутренности бумажным полотенцем, затем схватил бутылку подсолнечного масла, влил всё её содержимое в чайник и воткнул его греться.