Сквозь божественную ложь 2
Шрифт:
— Непременно раздобуду, — заверил я, — выгрызу, если придётся.
— Ну-ну, — хмыкнул Марк. — Желаю удачи.
Я поднялся и протянул ему руку. Он пожал её и сказал:
— Я поспрашиваю своих. А от тебя жду вестей насчёт разрешения и корабля.
Он проводил нас до выхода. Остановился возле дверей и окликнул меня, когда я прошёл шагов десять. Я повернулся, махнув остальным, чтобы шли дальше.
Огни трактира очерчивали силуэт Марка. Стрелок был серьёзен, даже мрачен — впрочем, переход по топям лишил его и былого многословия, и напускной
— Береги девчонок, — произнёс он. — Неподалёку уже двоих нашли… Задушенных.
Интонация в его голосе подсказала оставшееся.
Маг и Тэмин.
Их прикончил кто-то из каравана. И он не остановился на них.
Я кивнул, принимая совет, и поспешил за своим отрядом.
Глава 20
Предупреждение Марка встревожило меня. На обратном пути я всматривался в тени, сгущавшиеся в переулках. Но то ли мы не встретили таинственного убийцу, то ли он не посмел напасть на четырёх разумных сразу — добрались мы без происшествий.
За комнатушку для Чжинри пришлось заплатить мне. Магиус потрясла тощим кошельком и жизнерадостно заявила, что поиздержалась, путешествуя к Радианту. Я навскидку оценил её сбережения. Их не хватило бы и на то, чтобы снять комнату даже на пару дней.
На всякий случай я выгреб у неё последние монетки. Судя по её манерам, Чжинри совершенно не привыкла экономить и, кроме того, отличалась чертовской наивностью. Может быть, это и помогло ей затесаться в ряды культистов. Никто и представить не мог, что она способна на обман. И даже скажи она правду, ей не поверили бы, посмеявшись, как над глупой шуткой.
Магиус отчаянно протестовала против грабежа, однако я успокоил её, объяснив, что начальники экспедиций редко заведуют финансами.
По моим словам, в серьёзных предприятиях этим занимаются помощники, чтобы не отвлекать своё руководство от научных изысканий. Столь шаткий довод не убедил бы и ребёнка, однако Чжинри надулась от гордости и позволила отправить себя в отведённый ей номер.
Часть меня надеялась, что моё обещание вылетело у Айштеры из головы. Но нет — стоило нам зайти в комнату, она устроилась на моей кровати, благочинно сложив руки на платье. Энель пробурчала что-то про то, что не желает выслушивать историю по второму кругу, и спустилась в общий зал. Напоследок я крикнул ашуре не напиваться слишком сильно; она передёрнула плечами и хлопнула дверью, оставив меня наедине с фелиной.
Я прошёлся перед Айштерой, собирая мысли в кулак. Она смотрела на меня с лёгким любопытством, однако не торопила.
В груди заскреблось малодушное желание вновь солгать. Я провёл пальцами по ободку тёплой пластины в кармане и подавил в себе нерешительность.
Раз уж я зашёл так далеко, нечего сбегать в последний момент.
Разговор с Айштерой получился нелёгким.
Перед тем как обрушить на неё неприятные откровения, я признался, что попал на Эксдилику после смерти на родной планете.
В
Айштера кивнула. В глазах её появилась мечтательность.
— Так вот откуда взялись небылицы о далёких странах, странные сказки про разные чудеса… Они мне так нравились! Я восхищалась твоей богатой фантазией, но теперь — теперь я мечтаю о том, чтобы взглянуть на Землю.
Она нахмурилась и с плохо скрываемой досадой спросила:
— Но почему ты скрывал это от меня? Считал, что я не поверю тебе? Разве я давала тебе повод сомневаться во мне?
— Потому что моё происхождение — это малая часть того, что я утаивал. Помнишь, при первой встрече я говорил, что подцепил в древнем лунарном храме проклятие?
Айштера настороженно кивнула. Я глубоко вздохнул — и принялся рассказывать, как всё было на самом деле.
О том, как после удара молнии мне явилась загадочная богиня.
О том, как она пообещала исправить ошибку и подарить второй шанс, о котором я грезил ещё до того, как жизнь зашла в тупик.
О том, как пришёл в себя на поляне посреди мёртвого леса и перед глазами возникло послание богини.
И о том, чьё имя я прочёл в этом послании.
Лицо Айштеры превратилось в каменную маску, лишённую эмоций. Она не произнесла ни слова, даже когда я закончил говорить, лишь сгорбилась, точно из неё вытянули все силы. В комнате повисла густая тишина; казалось, воздух можно было резать ножом.
Мне пришло в голову, что Энель сбежала в зал, потому что предчувствовала это молчание, которое предвещало бурю.
Наконец Айштера разлепила губы. Её голос прошелестел сухой осенней листвой на ветру:
— Неужели ты думаешь, что Милиам не обманет тебя? Неужели ты готов вручить свою судьбу покровительнице ночи, мёртвой богине, которая сделает что угодно, чтобы вырваться из своей гробницы?
Я покачал головой.
— Не уверен, что говорил с ней. Она же представилась Эмилией. А когда Милиам приходила ко мне во сне, я заметил различия. И во внешности, и в характере. Она сама отрицала, что Эмилиа — это она. Зачем ей лгать?
Айштера горько улыбнулась.
— Зачем той, кто черпает силы в обмане, обманывать?
— Не может быть всё так просто, — упрямо сказал я.
На мгновение кольнуло желание упомянуть о том, что Милиам с лёгкостью овладела статуей Тиларны в солярном храме. Не так уж ослаблена была ночная богиня, как пытались выставить солнечные священники. Маленькая ложь ничего не изменила бы в общем раскладе. Но Айштере хватало поводов для переживаний и без этого.
— Порой наиболее простое объяснение — самое лучшее.